Гость московский

Ну, с читателями моих поисковых статей мы встречались неоднократно. И на «Линии Сталина», и во время поисковой деятельности. А вот прошлым летом нам довелось поручкаться с одним московским писателем. Причём не с бесплатным интернетным писарчуком, вроде меня, а с самым настоящим. Состоящим в Союзе писателей, и получающим гонорар за свои работы. Встреча эта нам особой радости не принесла. Читать полностью

Вниз по течению

11 августа погода выдалась просто идеальная для поиска – прохладная и с ветром. По небу ползали тяжёлые дождевые тучи, ежеминутно грозя пролиться дождём, на обочинах дорог усиленно кормились стаи галок и воробьёв. Впрочем, птицы чуют перемену погоды за несколько дней, так что сегодня дождя может и не быть. Читать полностью

Дождик вымочит, солнце высушит

Второй день лета выдался прохладным. По небу тянулись клочья сизых дождевых туч, сильный ветер отгонял комаров. Погода что надо, правда, есть шанс промокнуть, но ведь дождя бояться – поиск не ходить! Не сахарные, не растаем. Да и июнь месяц на дворе – дождик вымочит, солнце высушит. Читать полностью

Нас извлекут из-под обломков…

Суббота 26 мая выдалась душным днём. В небе расплывались перистые облака, собирался пролиться дождь, да так и не собрался. Комарьё особо любит такую погоду, и над нами постоянно вились их стаи, лишь изредка отгоняемые ветром. Читать полностью

Флореаль — месяц цветов

По французскому революционному календарю май именовался флореалем – месяцем цветов. Там, во Франции, в это время начинается многоцветье полей и садов. В России россыпь разнотравья появляется чуть позже, в июне, а пока в цветовой гамме преобладают желтые одуванчики Читать полностью

Праздничный салют

Вторая, рабочая неделя нового года была довольно насыщенной, события следовали одно за другим, не успевал записывать. Поэтому пока расскажу лишь о двух их них, а остальное – позже.
Первое – ликвидация найденных нами в прошлом году боеприпасов. Михайлыч написал заявку в военкомат, оттуда вызвали саперов из Псковской дивизии, которые всё найденное «добро» и подорвали. Читать полностью

Болотные солдаты

12 ноября у нас выдался не совсем обычный выезд. Во-первых, мы решили поработать в Немоево, там, где на прошлой неделе Валера обнаружил останки двух красноармейцев. А во-вторых, вместе с нами поехала съёмочная группа псковского телевидения. Что же, пусть снимают нашу работу, мы не против.
День выдался пасмурным и безветренным. Прибыв в деревню, мы оставили машины возле изгороди, и пошли дальше пешком. Пройдя с километр, мы пришли на место. Вот оно, немоевское болото. В марте 1944 года наши войска, с боями пришедшие из-под Ленинграда, пытались с ходу прорвать немецкую оборону. Немцы сидели на бугре, их окопы были защищены противотанковым рвом, проволочными заграждениями, минными полями. И хоть высота бугра была меньше двух метров, это была твердая земля, где можно было укрыться. Захлебнулась тогда советская атака, убитые и раненые красноармейцы остались лежать на ровном замерзшем болоте, откуда вынести их не было никакой возможности, а в штабы пошло донесение, что «наступление успеха не имело».
А потом пришла весна, и всё растаяло. Трупы наших бойцов лежали перед немецкими позициями и висели на колючей проволоке: их раскидывало снарядами, они тонули в жидком торфе, они разлагались. Простите за натуралистическую подробность, но, по словам местных жителей, от земли два года шел трупный запах.
Немцы ушли отсюда в июле, когда их линия «Пантера» была прорвана на соседнем участке, и они боялись попасть в окружение. Конечно, потом местное население обязали убрать трупы, но возможностей для этого было мало: многие были угнаны в Прибалтику, многие призваны в Красную Армию, а оставшиеся старики да дети боялись покойников. Так и остались наши красноармейцы без погребения.С годами болото подсохло, на нём вырос заболоченный лес, в котором летом не продохнуть от комарья и прочего гнуса. Желающих ходить по этим местам было немного.
Эту историю мы слышали давно, и даже пробовали договориться с одной бабкой, которая в детстве случайно зашла сюда и увидела всё своими глазами. Но старуха наотрез отказалась показывать это место – Бог ей судья. Может, приняла нас за дельцов, а может, просто не захотела вспоминать былое. Так что искать пришлось самим, и долгое время поиски были безуспешными. Обнадёживающих признаков (саперные лопаты, котелки) было полно, но и только. Чувствовалось, что ходим где-то рядом, но не можем выйти на место. И вот, наконец, вышли.

Телевизионщики снимают, как мы идем по лесу, как разводим костер и ставим красный флаг. Пока остальные разведывают местность, я и Антон кипятим чай и режем сало, попутно разговаривая с работниками прессы на самые разные темы. Мне, совку, довольно интересно было пообщаться с россиянами, понять их мышление. (На заводе, где я работаю, одни старики). Они, наверное, тоже изучали меня, как советского мамонта.
Чай закипел, сало нарезано, и я заорал на весь лес: «Ком цу мир! Ессен, ессен! Шнелль, шнелль! Ну вы будет жрать наконец!» — «Яволль, чичас…» донеслось из-за деревьев.
Придя к костру, мужики принесли найденную ракетницу, и сказали, что её хозяин лежит в ста метрах отсюда. Наверное, телевизионщики решили, что мы дурим их, но мы и в самом деле нашли эту ракетницу, а не закапывали её заранее. «Милости прошу к нашему дастархану!» — и все дружно зажевали сало с луком и чесноком.

Первого найденного в тот день красноармейца откапывали под пристальным взглядом телекамеры. Все чувствовали себя немного неловко – не высморкайся, не выразись…. Каково же профессиональным актёрам испытывать такие муки!
Боец сохранился плохо. Несколько крупных костей, несколько мелких, ракетница, пара пуговиц – вот и все, что осталось от человека. Что естественно – ведь он лежал просто на земле, сверху, а в таком случае сохранность костей всегда плохая. Вот когда человека засыплет землёй в окопе, да ещё земля песчаная, тогда кости сохраняются как в сейфе. Но на болоте не то что окоп – ямы не выроешь. Так что на полные скелеты нечего и рассчитывать. Пройдет ещё лет двадцать, а может быть, и меньше, и вообще ничего не останется. Природа полностью переработает человека, без следа. Поэтому надо успеть отдать последние почести хоть кому-то из этих безымянных бойцов. Чтоб не обижались на потомков, бросивших их на болоте.

Телевизионщики сняли эту сцену, Михайлыч и Валера сказали несколько слов в телекамеру – в принципе, работа съёмочной группы на этом завершилась. Они прощаются с нами и едут домой, во Псков.
Мы продолжаем поиск. Сегодня у нас два прибора, и Денис с Владимиром ушли в сторону. «Руки вверх!» — донеслось оттуда. «А пистолетик у тебя есть?» — «Уже есть…» — и вышедший из кустов Владимир показывает разбитый автомат ППШ. Больше ничего огнестрельного в тот день мы не нашли – вероятно, исправное оружие тут собрали после войны, при разминировании (вон сколько вокруг подрывных ям), а сломанный автомат бросили за ненадобностью.
Вскоре мы нашли второго «мужика». Потом третьего. Потом четвертого. Только успевали курить. И все «мужики» — безымянные. Ни орденов с медалями, ни надписанных вещей. Да и вещей мало – опасные бритвы, ложки, кружки, иногда котелки. Касок тоже нет: их и летом-то наши бойцы мало надевали, а уж зимой и вовсе не жаловали. Лишь на одном котелке обнаружилась надпись, но такая слабая, такая нечёткая, что прочесть её мы не смогли. Ещё нашли немецкую солдатскую бляху с их нахальной надписью («Гот мит унс»). Бляха, несомненно, трофейная, принадлежала русскому бойцу. Шел он из Ленинграда, бил фрицев, пока сам не лёг на этом болоте.
Из всего увиденного складывается такая картина – наши войска наступали вдоль дорог, узкой полосой. И, скорее всего, не только в одном этом месте.

Собрав кости в мешок, мы идем обедать. Наш костер горит на бугре, на бывших немецких позициях. В марте 1944 года тут сидели немецкие мужики и тряслись от страха, видя, как к ним бегут русские солдаты с винтовками наперевес. Ворвутся Иваны в окопы – немцам смерть, не ворвутся – тут, на проволоке, все и полягут. Не ворвались…
После обеда заметно потемнело. Поэтому было решено не тратить время зря, а пойти забрать найденные металлические колья для колючей проволоки. Колья эти имеет на конце нечто вроде штопора, легко вкручиваются в землю. Немцы использовали их для быстрого ремонта проволочных заграждений.
Противотанковый ров заплыл землёй и стал похож на обычную мелиоративную канаву. От деревянных столбов, поддерживающих проволоку, остались лишь заросшие мхом пеньки. Но «штопора» ржавчина почти не тронула. Мы для смеха складываем их в пирамиду. «Это немецкая народная изба – фиквам называется!» — сказал я, пародируя героя известного мультфильма.
На этом поисковый день закончился. Мы собрали вещи, сели в машину и прибыли в Остров. По традиции, зашли к Михайлычу попить чай, а заодно получше рассмотреть котелок с надписью. Сегодня в зеленую книгу будет занесено четыре найденных бойца. Котелок отмыли, но надпись прочесть всё равно не смогли. Надо будет попросить знакомых криминалистов, может, у них получится. После чего разошлись по домам – отдыхать.

Ну, отдых у нас понятие условное. На следующий день к обеду, Михайлыч, Валера, и Денис с Натальей не утерпели и снова поехали в Немоево – разведать другое место. К вечеру они обнаружили останки ещё одного бойца.
На этом выходные группы «Поиск» завершились.

Радуга над нами

20 августа с утра лил дождь. Он то переставал на полчаса, то припускал с удвоенной силой. Возник вопрос – ехать или не ехать на Погостище? Ответ был однозначным – ехать! Потому как погоды бояться – в поиск не ходить, а ещё это был последний день поисковой работы «хантов», экспедиция которых подходила к завершению. Приедем в Кирилово, там и подождем до обеда, вдруг дождь кончится. Грязи мы не боялись – за прошедшее лето земля так пересохла, что даже сильный дождь мог размочить лишь верхний слой.

К сожалению, Михайлыч не смог поехать с нами. Не далее как вчера вездеход сибиряков сломался (на наших дорогах треснула рама), и надо было подыскать организацию, которая бы подварила её. Что в выходной день было не так-то просто.
Мы выехали на трассу и проделали полпути, когда повстречали идущий на малой скорости «вепрь». Разумеется, остановились, поговорили. Сибиряки за прошедшую неделю нашли останки ещё трех бойцов, итого – десять. А пораненному «вепрю» Олег планировал подварить в Острове раму, а по окончании экспедиции отогнать машину на её родимый Горьковский автозавод для капремонта. Поговорив, мы разъехались и продолжили путь.
Лагерь «хантов» встретил нас тишиной. Пользуясь случаем, основная часть малолетнего народа отсыпалась, и лишь дежурные по кухне доваривали утреннюю кашу. Мы попили чаю и потом сидели в машине, поглядывая на низко летящие тучи. К часу дня в небе появились просветы, и обрадованные этим фактом, мы решили выехать в поиск. Девять сибиряков составили нам компанию, для чего в кузов уазика поставили две скамейки, и машина тронулась в путь.

Как мы и предполагали, промок лишь тонкий верхний слой земли, который колёса уазика продавливали без труда. Почти не буксуя, мы прибыли на место и приступили к поиску. Место это мы называем Дикой горкой.
Находится эта горка не совсем на передовой, а примерно в километре от неё. И расположена так, что фактически перекрывает пути наступления в сторону трассы Ленинград – Киев. Высота её мала, но вполне достаточна, чтобы держать под обстрелом округу в радиусе пары километров.
В июне 1944 года наши войска, прорвав основной оборонительный рубеж «Пантеры», устремились к этой дороге. И если бы дошли до неё, то и Псков, и Остров были бы освобождены на месяц раньше. Немцы находились в отчаянном положении, «тигры» их 502-го танкового батальона не успевали вовремя подойти. Казалось, что фронт прорван. Но так только казалось. По наступающим советским войскам был открыт убийственный огонь с нынешней Дикой горки, которая до того момента никак себя не проявляла и про которую, судя по всему, не знала наша разведка.
Что всего дороже на войне? Жизнь? Золото? Победа? Нет, на войне дороже всего время – оно залог всего. Вот немцы и стали выигрывать его у русских, минуту за минутой, час за часом. Красноармейцы залегли, а сверху по ним как на стрельбище лупили немецкие пулемёты.

Я поднимаюсь на Дикую горку. Она вся изрыта лисьими норами, на её вершине заплывшие немецкие окопы, которые нет смысла копать, потому что там всё выкопано до нас. Деревенскими пацанами, ищущими патроны, взрослыми «металлистами», и просто всякими копачами, промышляющими немецкими цацками. Обзор отсюда великолепный: поставь три-четыре пулемёта, и держи под прицелом всю округу. Тем более, что в ту пору здесь не было ни кустов, ни деревьев. До ближайшего холма около километра. Всё, что движется в этом направлении, попадет под перекрёстный огонь. Наши красноармейцы и попали под него…
Михайлыч рассказывал, что когда наша поисковая группа впервые пришла к этому месту, кости лежали прямо на земле: даже копать почти не приходилось. В первый же день было собрано тридцать бойцов. Во второй – двадцать, а потом ещё и ещё. Дико нам всё это показалось тогда (в советское время мы верили, что все останки наших бойцов были захоронены, кроме, конечно, тех, которые не нашли), потому прозвали горку Дикой.

Наши мужики тем временем углубились в заросшую ракитой болотину и принялись исследовать её, а я спустился к подошве холма. В прошлые годы мы не могли здесь раскопать одну траншею из-за воды, может, стоит попробовать сейчас?
Под тонким намокшим слоем оказалась сухая земля. Через пять минут лопата стукнулась кусок бедренной кости. Затем на белый свет был извлечён нож разведчика с инкрустированной звёздочками деревянной рукоятью (к сожалению, почти совсем сгнившей). Потом ещё кость, и ещё. Ясно – здесь лежит наш боец. В таких случаях у нас полагается закурить, но я не курю, и потому просто читаю православную заупокойную молитву – единственную, которую знаю. Верующий лежит здесь, или атеист – от этого хуже никому не будет.
Вскоре из зарослей ракиты один за другим стали выходить наши мужики и принялись раскапывать траншею (это бывшая осушительная канава, которую немцы приспособили как ход сообщения). На пять минут дождь заставил всех укрыться в машине. Какая ерунда: дождик вымочит, солнце высушит. Мы копаем землю, а над нами облака устраивают фантастическое шоу, как в калейдоскопе. На березах уже появились первые золотые пряди, и скоро по ветру полетят паучки на своих паутинных коврах-самолетах… Осень уже совсем близко.

До вечера мы выкопали множество мелких костей – боец попал под взрыв снаряда, и его раскидало на много метров по траншее. Нашли ложку, обрывки индивидуального медицинского пакета, кусок ботинка, пуговицы, и пачку немецких листовок – вероятно, для самокруток. Ещё обнаружили перерубленную осколками трехлинейку. Что же день прошел не зря.
Мы возвращаемся в Кирилово. Починенный «вепрь» уже вернулся из Острова, стоит в лагере, возле него резвятся «пионеры». Словно и не было в России окаянных последних двадцати лет, словно мы чудом оказались в своей стране… И над всеми нами поднимается радуга.

Жизнь продолжается

Меня часто спрашивают: как дела у островских поисковиков, что нового. Дел, как всегда, много, писать про всё не успеваю.
Подходит к завершению капитальный ремонт дома на островке, под расширяющийся Псковский областной музей боевой славы. Уже почти решены самые трудные проблемы – бумажные, а всё остальное в наше время – ерунда. Окончен плановый ремонт основного здания музея (с заменой окон, дверей, проводки) и выставочного зала. Вовсю идут работы на линии Сталина. В общем, дел хватает. Новостей – тоже, плохих, хороших и не поймёшь каких. Читать полностью