Всероссийский завод

Включаю на днях «ящик», а там вовсю обсуждают создание в России национальной гвардии. Да с таким пылом, с таким жаром, будто всю жизнь мечтали об этом. Вот счастье-то привалило, теперь заживём, как в США! (Там эта структура действует уже давно). Или как на Украине (где она появилась недавно). Читать полностью

Личное клеймо

Как известно, чтобы оправдать убийство Советского Союза, коммуно-демократо-патриоты приводят довод, будто советская промышленность была жутко отсталой, и не могла давать продукцию высокого качества. Дескать, вы, совки поганые, не умели угождать на изысканный скус благородной публики, и ваши изделия ни на что не годились. «Доводы» при этом приводились самые убойные. Читать полностью

Группа товарищей

Ранее: Эффективные собственники

Как сейчас помню: закат Советской власти. Наш завод загибается, так же, как вся промышленность и вся страна. К тому времени все почувствовали, что приходит конец, только не знали, в какой форме. А что делают люди в такой ситуации? Правильно, крадут всё, что видят. Вот и на нашем заводе воровство развилось чрезвычайно. Тащили все и всё. Тащили так, как никогда раньше. А чего жалеть? Всё равно скоро крышка, не ты своруешь, так другие сделают это, но завод обречён. Читать полностью

Эффективные собственники

​Несколько лет назад в потоке информационного интернетного мусора мне попалось коротенькое, но многозначащее сообщение. А именно: американские учёные (родные братья знаменитых «британских учёных») сделали сенсационное открытие – форма собственности не влияет на эффективность производства. То есть советская форма собственности была ничуть не хуже частной, и если СССР приказал долго жить, это произошло не оттого, что его заводы и фабрики были изначально хуже буржуйских, а по совсем другим причинам, с производством не связанным.
​Ну надо же, какие они умные, эти американские учёные, через много лет после гибели социализма признались, что социалистический способ производства был вполне нормальным! Вот бы они об этом тридцать лет назад, в разгар нашей перестройки, заявили, цены бы им не было!
​Вообще, научная деятельность учёной братии поражает. С умным видом, проведя многолетние и затратные «исследования», «товарищи учёные» изрекают прописные истины, и без того всем известные. «Долго спор в НИИ вели, примус всё ж изобрели. Говорят, что скоро тут самовар изобретут»!
​Всё это мне, как человеку, видевшему настоящих живых советских миллионеров и паскудные порядки в южных республиках, было очевидно с начала перестройки. Точнее, с того момента, когда эта самая перестройка взяла чёткий курс на демонтаж завоеваний социализма и построение буржуазного общества. Мне стало ясно, что Россия идёт по пути загнивания, и скоро её столица превратится в подобие Кабула или Исламабада. (Отбросив щит советской идеологии, и приняв идеологию рыночную, то есть базарную, русские не смогут противостоять людям, для которых базар – дом родной).
​Грустно мне было слышать, как мои товарищи в цеху с жаром обсуждали, какая модель капитализма для России лучше подходит – американская, шведская, али может, польская? Мои слова о том, что это пустой трёп и что всё давно решено в светлых кабинетах, не воспринимались всерьёз. А когда я говорил, что буржуазную Россию ждёт модель душанбинская, обижались – мол, я ничего не понимаю, они же ведь белые! Увы, при капитализме цвет задницы имеет значение только для гомиков.
​Потом началось типа «акционирования» и трудовым коллективам было предложено самим выбрать один из трех вариантов, по которым предприятие «акционировалось». Я даже на собрание не пошёл – посоветовал использовать акции (если их, конечно, дадут) как туалетную бумагу. Не для таких фраеров, как мы, всё это задумано, нечего и корчить из себя «собственников».
​Дальнейшее общеизвестно. Закономерное разорение завода, выкачивание из него оборотных капиталов, разрушение всего, что можно и нельзя. Теперь беду почуяли все «собственники», и кинулись бежать, забыв про акции и про «акционирование». «Не выдавали нам зарплату целый год, а после объявили, что накрылся наш завод. Вова, живу я клёво, такого Вову я не встречал никогда» — так пелось в тогдашней модной песенке.
​Автор этих строк, когда пришёл Большой Песец, отправился служить в армию по контракту. Дослужил до дембеля (то есть до сорока пяти лет), и распрощался с вооружёнными силами. Вопрос, что делать дальше, не стоял – знакомые предложили вернуться на завод.
​Разумеется, от завода осталась бледная тень. Численность рабочих сократилась в десять раз. Заводской двор зарос травой, и березки начали расти на крышах. Все нехорошие советские излишества, типа столовой, подсобного хозяйства в деревне, заводской медсанчасти, жилищного строительства и т.п., были давно ликвидированы. Выживали на мелких случайных заказах от министерства обороны, да ещё искали всякую халтуру, сдавали в аренду ставшие лишними заводские площади.
​(Особенно запомнились сектанты, поселившиеся в бывшем заводском управлении. Идёшь мимо, и слышишь, как они свои потешные псалмы поют. «Божьею центральностью и универсальностью…». Но почему-то производство от этого не улучшалось).
​Я вернулся в цех, из которого ушел пятнадцать лет назад. От цеха осталось одно название, да немного старых станков. Людей тоже сильно поубавилось. Большая часть рабочих лежала на городском кладбище, не вынеся «процветания» 90-х годов…
​Но мне на заводе всегда нравилось, даже на таком разорённом. В армии мечтал, когда же, наконец, вернусь к станку (военным я себя никогда не считал – так, мужиком, служившим от нужды). И вот вернулся.
​Часть станков стояла без движения, как памятники. Запчастей, разумеется, не было, ремонтная служба ликвидирована вместе с прочими «излишествами». Гляжу – большой фрезерный станок, на котором когда-то работал мой напарник, не действует. Вспомнил, какие на нём раньше неполадки были, принялся ремонтировать, позвал электриков. Станок словно узнал старого знакомого – включился! А до этого его десять лет запустить не могли.
​В советское время в нашем цеху можно было изготовить всё, что нужно. Даже полную технологическую линию мы могли сделать и запустить. Теперь перебивались случайными заказами, в основном, из Пскова. (Псковским рабочим полагается платить больше, чем районным, вот и экономили тамошние хозяева на зарплате – типа, конкуренция).
​Но, тем не менее, на заводе было хорошо. Мне, во всяком случае, нравилось. Разумеется, хорошо было потому, что сохранялись старые советские кадры. Была работа – мы работали без понуканий и без перекуров (несмотря на преклонный возраст), не было работы – сидели. Кстати, по этой же причине брак практически прекратился, и хотя ОТК (отдел технического контроля) ликвидировали давным-давно, продукцию мы давали только качественную. Со старым советским начальство можно было поговорить, обсудить технические проблемы, слова оно вполне понимало.
​(В наш цех тащили на ремонт всякую всячину, и было очевидно, что современные российские рабочие пакостят хозяевам, как могут. Было видно, что их брак злостный, умышленный, сделан специально).
​А насчёт воровства – так мы не воровали. Просто нечего было тащить с завода. Наоборот, чтобы кормилец-цех не загнулся, мы притаскивали из дома инструменты, которые слямзили ещё в советское время. Смеялись, что буржуазная российская власть построила коммунизм в отдельно взятом цеху, и теперь сознательные рабочие тащат не с завода, а на завод.
​Так бы я и работал по сию пору на заводе, но случилась там смена формации, с советской на современную. Проще говоря, хозяин завода себе компаньона подыскал. Компаньон был со своей фирмой, но не имел производственных площадей и искал, где бы ему приземлиться. Разумеется, он наобещал златые горы хозяину завода, и тот дал ему полную свободу действий. Переформатирование началось!
​Состояло оно в том, чтобы ввести современные порядки на заводе. Проще говоря, старых начальников – вон, везде навешать камеры слежения, в сортир – и то по графику, и т.д., и т.п. (Осуществить задуманное в полной мере им не удалось). Ясное дело, во всех бедах виноваты только рабочие, из которых ещё не до конца вышибли советский дух!
​Нам же было интересно наблюдать за их рабочими и их трудовыми отношениями. Интересно узнать, что сумела вырастить новая власть за два десятка лет! Увиденное не радовало.
​Мастера бегают, рабочих матерят, рабочие сачкуют. А в производстве никто ни в зуб ногой. При этом у их начальства явно завышенное самомнение (я начальник – ты дурак, проще говоря). Доказать что-то почти невозможно, да и нужно ли?
​Видим, как их фрезеровщик неумело детали обрабатывает – мы бы такую работу втрое быстрее сделали. Их начальник суёт мне чертеж – вижу, что явная фигня, брак получится. Но поскольку я дурак, а он начальник (да ещё с высшим техническим), делаю, как нарисовано, и с наслаждением наблюдаю, как они пытаются втиснуть деталь в механизм.
​Но пока их фирма была отдельно от нашего завода, было ещё терпимо. Большой Песец пришел, когда хозяева решили объединить оба производства. Разумеется, нам обещали златые горы, а пока, дескать, надо потерпеть и временные неудобства, и уменьшение зарплаты. Ну-ка, живо впряглись, потащили этот станок из цеха на металлолом!
​(Я понял, что заводу приходит очередной Песец, когда их начальник начал своё выступление словами: «Дорогие друзья!» Друг сердечный – таракан запечный, насмотрелись на таких «друзей»).
​ К нам пришли из отдела кадров и велели подписать бумаги, согласно которым мы добровольно переходим в новообразованное АО. Или ООО, хрен редьки не слаще. А кому не нравится, пишите заявление об уходе. Мне не понравилось, и я написал. И не я один. Причем, как в девяностые годы, ушли далеко не худшие. Терять было нечего – такую зарплату можно было найти, где угодно, даже в провинции.
​В общем, если на «модернизированном» заводе от меня требовалось выполнять работу грузчика (принеси, сходи, подай) с умением изредка работать на станке, то в музее от меня требуется копать, таскать, косить без умения работать на станках. За ту же зарплату, между прочим. Грани между квалифицированным и неквалифицированным трудом в современной России успешно стираются!
​Вы спросите – с чего это меня на воспоминания потянуло? Да на днях прочел заметку, будто рабочие Псковского радиозавода готовы выйти на митинг против дальнейшего растаскивания предприятия. Успокойтесь, никакого экстремизьма, никакого коммунизьма тут и близко нет, зашуганые российские рабочие тени своей боятся, не то, что протестовать. Злые языки говорят, что это просто пацанские разборки: кому из местных крутых достанется обглоданная советская кость. Правда, разборки не совсем по понятиям, с привлечением подневольных фраеров.
​Но оцените юмор ситуации! Если раньше, при проклятом «совке», начальство боролось с рабочими-несунами, то теперь рабочие следят за вороватым начальством! Это не мы, рабочие, стали лучше, это «элитка» опустилась ниже плинтуса…

Развитие паразитизма в России

Какая должность была у нашего Парторга! Фу ты, пропасть, какая должность! И сам он был человек неплохой. Когда спал, так местами даже замечательный. В смысле, не заметить мужчину такой солидной комплекции было невозможно. Хотя по штату освобождённый парторг полагался только при завкоме, для нашего цехового Парторга сделали исключение. Читать полностью

Праздник непослушанья. Часть четвертая

Внимательно посмотрите на этот снимок. Сделан он в 1910 году. К тому времени по Волге вовсю бегали колёсные и винтовые пароходы, мазут решительно вытеснял уголь. И, тем не менее, работы бурлакам хватало с избытком. Более того, из разорённых деревень в отхожий промысел уходили уже не только мужики, но и бабы. Лошадей в России было мало, а возни с ними было много – люди в качестве тягловой силы были гораздо выгоднее. Читать полностью

Непроверенные сведения

Как всем известно, промышленность в Псковской области (особенно в районах) живет какой-то потусторонней, загробной жизнью. Скончавшись в девяностых годах, в данный момент она пребывает в каком-то странном состоянии, которое иначе, чем полный аут, не назовешь. К примеру, на заводе, где я работаю, численность работников упала по сравнению с советским временем в десять раз, а производство – и того больше. Какие там амортизационные отчисления, какая там социалка… Живем, как солдаты срочники – день прошёл, и … с ним!

Читать полностью

Заводская уха

Какая бывает уха? Всякая. Уха двойная, уха тройная, царская, барская, стерляжья, с добавлением водки, с добавлением мяты и так далее, и тому подобное. Все рецепты придуманы с давних пор, все хорошо известны поварам и просто любителям. Казалось бы, человечество подошло к венцу совершенства в этом деле, и придумать что-то новое просто невозможно. И всё-таки я смею утверждать, что знаю один совершенно оригинальный способ приготовления ухи, о котором до сего дня не догадывались самые маститые профессора кулинарии, бакалавры пельменей и магистры кислых щей. Я готов поделиться со всеми желающими совершенно бесплатно. (Записали бы для памяти!) Но сначала – небольшая историческая справка по данному вопросу. Читать полностью

От депутата и бизнесмена до подсудимого

Последний раз об Андрее Букине вспоминали год назад, когда стало известно, что СУ СК Псковской области расследует в его отношении уголовное дело о мошенничестве. Особенный интерес вызвала новость о взятии Андрея Букина под стражу. В итоге его все равно выпустили, и около года ничего не было слышно. Читать полностью

Судебные приставы опечатывают помещения Псковского завода радиодеталей

10 августа судебные приставы начали опечатывать заводские корпуса ОАО «Псковский завод радиодеталей «Плескава». Соответствующее исполнительное производство возбуждено по решению суда. 28 июля Псковским городским судом было вынесено решение о наложении на завод административного наказания за нарушение пожарной безопасности (ч.1 ст.20.4 КоАП РФ) в виде приостановления деятельности на 90 суток. 10 августа решение вступило в силу.

Примечательно, что представители ОАО «Псковский завод радиодеталей «Плескава» даже не явились в суд, и не обжаловали вынесенное решение. А приостановление деятельности больше коснется не самого завода, от которого остался, наверное, один цех, а многочисленных арендаторов. Добавим, что ранее на заводе отключили электричество за неуплату, в связи с чем арендаторы были вынуждены проводить электричество самостоятельно, чтобы оплачивать его по своему счетчику.