Острова в тумане или посидим у моря. Часть 3
Острова в тумане или посидим у моря. Часть 1
Острова в тумане или посидим у моря. Часть
Итак, современная РФ собралась совместно с Японией извлекать прибыль из южной части Курильских островов. Дескать, кто торгует, тот не воюет, взаимовыгодное сотрудничество, и вообще, мир, дружба, жвачка! Чем бы нашему теляти да волка ублажить?
Правда, перед тем, как делить будущие прибыли, было бы неплохо поглядеть в прошлое и узнать, что значит сотрудничество с Японией. Тем более, что в этом деле и у Российской империи, и у СССР имелся огромный опыт.
Ещё в ходе русско-японской войны одна дивизия ихней армии высадилась на остров Сахалин и быстро его захватила. Без особого напряга, надо сказать. Сахалин в ту пору был всероссийской каторгой, регулярных войск там не было. Причём каторгу там организовали очень быстро, через пару десятков лет после того, как Невельской доказал, что Сахалин – это именно остров, а не полуостров, как ошибочно полагали раньше. Царское правительство не придумало ничего лучшего, чем устроить тут до-большевистский ГУЛАГ – прямо под носом у Японии и Америки, так сказать, «фирменный бренд» России!
Сахалинская каторга быстро стала самой крупной в империи, и прославилась на весь мир. «Прощай, мой Одесса, весёлый карантин, мы завтра отплываем на остров Сахалин…» — эту блатную песню сочинили российские зэки, которых по этапу гнали в Одессу, там грузили на корабли, и через Суэцкий канал, через Индийский океан везли на Дальний Восток – осваивать новые края.
Во всех остальных отношениях Сахалин был безнадёжно отсталой российской провинцией, и даже открытие там нефтяных месторождений никак не сказывалось на жизни русского населения. Что касается коренных народностей, то их тюремные власти использовали для охоты на беглых зэков. Зная, что бежать на континент они могут только в одном месте (где ширина пролива всего 7 километров), местные устраивали там засады, и стреляли каторжан, как медведей. Получая за это премии – патроны, чай, ситец. Правда, и беглые варнаки гуманизмом не отличались, и не упускали случая вырезать стойбище до последнего младенца. Так что и советский ГУЛАГ не придумал ничего нового, а лишь использовал опыт Российской империи.
Когда японская дивизия начала высаживаться на Сахалине, оказалось, что защищать остров некому. Нет, на скорую руку собрали отряды добровольцев, но от этого войска было очень мало толку: необученные, не имеющие понятия о воинской дисциплине. Дошло до того, что набрали добровольцев даже среди каторжников, обещая им амнистию. Увы, преступный мир всегда любит хвастать своими заслугами в войнах, но при ближайшем рассмотрении это оказывается байками! Вот и сахалинские каторжники никакими подвигами не прославились, и вообще, все их мысли были только об обещанной амнистии.
Прекрасно обученное японское войско легко разогнало эту нестройную толпу. Точно также провалилась попытка организовать партизанское движение на оккупированных территориях. Коренное население встретило японцев как освободителей, активно помогало им в наведении порядка, а отдельные его представители даже получили высшие ордена Японской империи – за героизм, проявленный в боях с русскими. При этом на Камчатке «местные» были за русских, и активно боролись с японцами – догадываетесь, почему такая разница?
После этого японцы быстренько перестреляли всех попавших к ним каторжан, не делая никаких попыток использовать их на должностях полицаев и старост. Во-первых, они не нуждались в надсмотрщиках над русскими, зная, что все они вскоре покинут Сахалин, а во-вторых, японцы и своих-то урок ой как не жалуют, а уж чужих…
Блатная «романтика» абсолютно чужда японской нации, уголовников они всегда рассматривают как отбросы человеческого общества.
При этом особых притеснений для прочих русских не было. Правда, по первости были попытки отдельных японцев захватить брошенное русское имущество, да в деревнях, где оставались одни старики, беглые урки грабили и убивали своих соотечественников. Так что японцам приходилось ещё и защищать их.
По условиям Портсмутского мирам южная часть острова перешла к Японии, северная – осталась за Россией, границу провели по 50-й параллели. Населению предоставили выбор – свободно покинуть японскую часть, или же свободно там остаться. Появилась возможность сравнить судьбу разных частей одного острова, и это сравнение оказалось не в нашу пользу.
Хотя японцы не делали особых притеснений для русских, жить под их властью не захотел никто. Ну, или почти никто. Через пару лет русских в японском Сахалине осталось всего около трехсот человек. Слишком уж отличалась японская жизнь от русской. Россия присылала пароходы для вывоза всех желающих, очень скоро южная часть Сахалина совершенно «ояпонилась» и стала называться «префектура Карафуто».
И вот тут началось самое интересное. Вместо того, чтобы заселять новые земли уголовным элементом или одной молодежью, Япония сделала ставку на семьи. По всей стране началась вербовка желающих переселиться на новые земли. Каждая семья получала денежную помощь на обустройство и личный трактор. Но с условием – уже в первый год поселенцы должны были распахать и засеять не менее 27 гектаров. Алкашей, тунеядцев, наказывали особым налогом – все должны были работать, и не деньги в банках прокручивать, а приносить реальную пользу обществу!
Вообще, японские законы были очень просты: будешь их нарушать, расстанешься с головой, будешь их соблюдать – получишь награду. Кажется, всё примитивно, но многим странам ну никак не удаётся достичь такой «примитивщины»…
(Достойно примечания. Вы помните визит господина Медведева к нам Псковщину лет десять назад? Ну, он ещё к нам под Остров приезжал, на одну вроде бы преуспевающую ферму? Так вот, ферма эта «накрылась» почти сразу после его отъезда! Что вызвало массу ехидных комментариев среди псковичей).
Помимо крестьянства, большую помощь оказывали предпринимателям. Желаешь развивать свой бизнес – да пожалуйста! Никаких тебе рейдерских захватов, «крыш», «откатов», «накатов» и т.п. Получи кредит без проблем, но через определённое время покажи, что выпускаешь, и горе тебе, если ты казённые деньги растранжирил!
Очень скоро там выросли теплицы, где выращивали, кажется, всё, животноводческие фермы (в островной Японии мясо было в цене), масса ремонтно-механических мастерских, и т.д, и т.п.
В 1935 году губернатор Карафуто докладывал, то его провинция полностью кормит себя, и может вывозить продовольствие на другие японские острова.
Также там появилась масса промышленных предприятий, через реки и ущелья были перекинуты мосты, возникла развитая дорожная сеть, выросли аккуратно спланированные чистенькие японские городки. Численность населения Карафуто достигла трехсот тысяч человек – рекорд, не побитый до сих пор.
Поскольку развитая промышленность даёт много средств, школы там были – одно загляденье! С пианино в каждом классе, с хорошими учителями, с просторными гимнастическими залами. И это в тридцатые годы! При этом не было «элитных» школ и «отстойников» для простонародья – все дети обучались в равных условиях. И это в капиталистическом обществе! Там, наверное, были какие-то ненормальные, неправильные капиталисты! Чубайса бы им туда, Гайдара с Новодворской – глядишь, и от Японии остались бы одни руины…
И ещё одна деталь, характеризующая японцев. Всюду, где погибали их солдаты, они ставили им памятники. И чтобы застолбить, таким образом, территорию, и просто в знак уважения к воинам, которые отдали свои жизни для блага ныне живущих. Насколько мне известно, ни на Камчатке, ни на Сахалине нет никаких памятников русским воинам, погибших при защите этих земель в русско-японскую войну…(возможно, я ошибаюсь).
Чтобы вы лучше поняли всю силу и организованность сплочённой японской нации, я приведу лишь одни пример. В 1921 году они случайно завезли на Сахалин непарного шелкопряда. Этот злостный вредитель опустошает сибирские леса, очень скоро он извел весь лес на Сахалине. Ну так вот, к 1945 году японцы в своей части восстановили лес полностью! А ведь лесопосадки – это каторжный труд…
А как жила северная, наша часть Сахалина? А знаете, без особых успехов. Тамошнюю каторгу царскому правительству пришлось закрыть. Дошло, наконец, что Сахалин для этого не совсем подходящее место. Там была открыта нефть, много нефти, но месторождения эксплуатировались самым примитивным способом и не приносили особых доходов.
Освоить свою часть Сахалина Россия толком не смогла. То ли не было людей, то ли не хватало желания, а скорее всего, и то и другое. Разумеется, русские просторы огромны, и на всех людей и средств не хватит, но сделать из подобного острова «витрину» было не просто можно, а нужно!
На Камчатке в русско-японскую войну выстрелы тоже звучали, и кровь тоже лилась. К нашему счастью, Япония не пыталась захватить этот полуостров. Воевали там в основном с японскими браконьерами. Дело в том, что с 19-века побережье Дальнего Востока одновременно стали осваивать русские и японцы. Официальных границ тогда не было, что позволяло японцам ловить рыбу и бить морского зверя в наших будущих территориальных водах. Это приводило к конфликтам.
После заключения официальных договоров царское правительство не стало настаивать на удалении японцев из акватории Охотского моря. Дескать, пущай себе ловят рыбку, от нас не убудет, а мы за это вытребуем кое-какие права в самой Японии. Но Япония оказалась крепким орешком, русскому бизнесу там было никак не закрепиться. Зато японцы вовсю лезли на наше побережье. И притом на законных основаниях. Формально, русские купцы тоже пользовались всеми правами, но реально 80% рыбных ловель и зверобойных промыслов эксплуатировали японские барыги. Русские же не полностью использовали даже оставшиеся 20% — просто было не под силу. Вероятно, это происходило оттого, что за японскими барыгами стояло их государство, а русского барыгу государевы люди только доили.
Ну так вот, с началом русско-японской войны наглость японских промысловиков стала зашкаливать. Кое-кто из них возомнил себя великим полководцем. Армии на Камчатке тоже не было (точнее, были какие-то сомнительные «казаки», которые ничего общего с донцами и кубанцами не имели), и русские собрали добровольные дружины из крестьян. Местные коряки ненавидели японцев и тоже охотно вступали в ополчение. Военного опыта не было ни у кого, но прекрасное знание местности, навыки меткой стрельбы и привычка к кочевой жизни в чумах это отчасти компенсировало.
Год шли боевые действия на обеих побережья Камчатки. Русские с коряками потопили несколько промысловых шхун, перестреляли немало японцев. И сами понесли потери. Точные цифры неизвестны. (Интересная ситуация получается – как налоги брать, так все учтены, как павших за Родину сосчитать, так «нет возможности»).
Но по приблизительным подсчётам, у россиян были убито около трех сотен человек, при этом точно известна фамилия и место захоронения лишь одного крестьянина (если за прошедшее время её не потеряли).
Японцы заявляют о примерно двухстах убитых со своей стороны, но по русским подсчётам, потеряли они около семисот человек. Во всяком случае, памятников своим погибшим охотникам и рыболовам они поставили на Камчатке множество.
Разумеется, когда к берегу приближался японские военные корабли, русским партизанам приходилось уносить ноги. Но, к счастью, захват Камчатки в японских военных планах не значился. И отвратительная черта – пока русское мужичьё рисковало головой, иные деловые люди и чиновники устраивали совместные с японцами попойки, да расхищали казну. (Война всё спишет!)
После окончания войны положение японцев на Камчатке укрепилось. Изгнать их не удавалось и советскому правительству. Более того, Япония требовала концессий на полуострове, завозила туда своих рабочих. Сами японцы были абсолютно непрошибаемы для нашей пропаганды. Какое там «пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Среди их рабочих культивировалось презрение к русским, из-за чего часто происходили драки. И даже японские официальные лица позволяли себе откровенно издевательские высказывания, типа, у русских и так слишком много земли, и не пора ли им освободить Камчатку для Японии.
Японцы оставили в покое полуостров лишь после своего вступления во Вторую мировую войну, и, понятно, не по доброй воле (опасаясь американского флота).
Гражданская война в России пробудила в Японии массу надежд на новые территориальные приобретения. Тут же на русскую землю высадились интервенты: в самых благородных целях, разумеется! Но не японцы играли там первую скрипку, а американцы.
К 1920 году их ставленник, адмирал Колчак, выполнил всё, что от него требовалось, и стал попросту лишним. Моментально Белой армии был перекрыт кислород (снабжение), и войско сибирского «Верховного правителя России» покатилось обратно на восток, откуда пришло. Сам адмирал, всеми покинутый, был взят в плен партизанами (регулярная Красная армия была в тот момент за полтысячи верст!), судим и расстрелян. Причем белые по настоящему даже не попытались отбить своего вроде бы «вождя».
Но тут встал вопрос об отношения с японцами. Силой прогнать их с нашего Дальнего Востока мы тогда не могли. Не было её, этой самой силы (одна только что возникшая Польша чуть было не привела нас на грань катастрофы). Вот образуем буферное «государство» — Дальневосточную республику, а там посмотрим по обстоятельствам. «Государство» это формально было независимым, там сохранялись беляки и контрреволюционные партии – до поры до времени.
Но так случилось, что обстоятельства сложились против нас. В феврале 1920 года партизанский отряд разгромил беляков близ города Николаевск на Амуре. Командовал отрядом некий Тряпицын, тверской мещанин. Вроде бы красный, но, скорее всего, зелёный. Белые капитулировали, и партизаны устроили повальную резню пленных. Японцы сдуру вмешались. Результат – всё японское население города (несколько сот человек) вместе с консулом было истреблено. Поголовно. Более того, уходя, анархисты подожгли город, взорвали каменные здания, и перебили тех жителей, которые не захотели уходить с ними, всего около десяти тысяч человек. Резня была капитальная даже по меркам нашей гражданской войны. В общем, эта была русская полпотовщина, когда убить человека было, как два пальца… обмочить. Летом того же года Тряпицын и его приближённые (около тридцати человек) были судимы революционным трибуналом и казнены.
Япония выразила официальный протест Советской России, а пока мы «переваривали» его, захватила северную часть Сахалина, объявив, что отдаст её только после официальных извинений и компенсаций. Японская оккупация северного Сахалина длилась пять лет.
В 1925 году между нашими странами был подписан Пекинский договор, по которому мы признали друг друга. СССР принёс извинения и заплатил компенсацию за убитых японских граждан. В ответ японские войска ушли с северного Сахалина.
До сих пор толком непонятно, что побудило их покинуть наш Дальний Восток. Российские власти, так же как и советские, хранят молчание или отвечают уклончиво. Я полагаю, что американцы просто приказали японцам убираться из их сферы влияния, рассчитывая эксплуатировать СССР без посредников.
(продолжение следует)