Бориска на царствии. Часть 2

10 Ноя 2016,  
Рубрика: СТАТЬИ

Бориска на царствии. Часть 1

Так с тех пор жили. Формально царем был Федор Иоаннович, но поскольку править он не мог, фактическим правителем стал Борис Годунов. Царь Федор отсылал к нему всех просителей и иностранных послов, так что весь мир знал, кто реально рулит в России. Надо сказать, что правление Годунова было если не хорошо, то и не так уж плохо.

В 1586 году кахетинский царь Александр просил принять его в российское подданство. Москва согласилась, но таким образом, позволила втянуть себя в нескончаемую борьбу с Турцией и горскими народностями Северного Кавказа, поскольку Кахетия была теснима со всех сторон. Пришлось отправить туда русское войско. На Тереке был возобновлён разоренный горцами Терской Городок.

Только ничего из этого не вышло. Потеряв понапрасну около трех тысяч человек, русские были вынуждены уйти из Грузии ни с чем, так как там сменилась власть, и сын Александра перешел в турецкое подданство.

В 1589 году константинопольский патриарх Иеремия приехал в Москву собирать милостыню. (В ту пору это слово не имело нынешнего унизительного значения). Несладко, видимо, жилось восточной церкви под властью мусульман, если приходилось собирать средства по всему крещёному миру.

Борис, разумеется, выделил весьма щедрую милостыню грекам, но не совсем бескорыстно. Он добился учреждения в России патриаршества, а первым русским Патриархом назначил митрополита Иова – человека, во всем послушного ему. Разумеется, для проформы были проведены выборы с тремя кандидатурами. Впрочем, в победе Иова никто не сомневался. Его венчание на Патриаршество состоялось 26 января 1589 года. К введению Патриархии на Руси относились неоднозначно. Через сто лет она была отменена Петром Первым, и восстановилась только после падения монархии, в 1917 году.

Учреждая Патриаршество на Руси, Борис хотел угодить духовенству, и чрез это укрепить свою власть, хотя бы на какое-то время, пока русские не привыкнут к новшеству, и пока слово Патриарха будет иметь для них вес. (Надежды не сбылись — никакие патриаршии послания, никакие анафемы не смогли удержать русских людей от перехода на сторону Лжедмитрия. А Иов, когда запахло жареным, отрекся от Бориса самым первым, во всяком случае, в отказной грамоте его подпись была первой).

Далее события принимают ускоряют свой бег, политическая ситуация меняется, как картинки в калейдоскопе. Но чтобы хоть как-то понять их, надо вкратце объяснить ту обстановку, в которой жили русские люди в ту пору.

Страна медленно залечивала раны, нанесенные опричниной и Ливонской войной. Сам Борис старался, по возможности, войн избегать: ну, тут его стремления не расходились со стремлением народа жить в мире. Не до войн было, не до славы. Центр страны опустел, народ бежал в Сибирь, на южные границы, где шло строительство крепостей по реке Осколу (в частности, тогда был заложен Белгород). По подсчётам одного английского купца, по дороге от Вологды до Ярославля он насчитал свыше пятидесяти заброшенных деревень. (Интересно, сколько бы он насчитал в наше время?) Бежали не только деревнями – бежали целыми волостями.

Вообще, надо сказать, что европейцев всегда поражала мобильность и непоседливость русских. Из этого они делали вывод, будто русские лишены любви к родной земле. Осёдлым народом русские были по сравнению с татарами, но не с европейцами. Если во Франции до сих пор показывают дом Жанны Д Арк, если в Германии крестьянские дворы, которым по триста-четыреста лет, были обычным явлением, то в России не было и не могло быть ничего подобного. Даже барские поместья редко находились в одних руках больше ста лет. (Я думаю, что и дворцы нынешних новых русских тоже когда-нибудь будут «отжаты»: если не государством, так их же лучшими корешами). И сегодня, если копануть население псковских деревень, то окажется, что коренных псковичей там мало, и преобладают приезжие со всей России. В общем, всё постоянно в движении и в общей нестабильности.

Так же и тогда – центр страны пустел, народ разбегался на окраины, и Борис задумывался о полном закрепощении народа. Отметим этот факт: повышенную мобильность народа и стремление властей надеть на него хомут. Это многое прояснит в последующих событиях.

Тем временем над Борисом нависала другая угроза – сосланный в Углич царевич Дмитрий потихоньку вырастал. Не было никаких сомнений, что родня его матери постарается вырастить из него мстителя. (Покуда в Москве другие знатные роды дербенили федеральный бюджет, Нагие жили в Угличе на одну зарплату, да ещё Борис, во время своих чисток, укоротил кое-кого из них на целую голову).

К тому же существовало опасение, что некоторые обиженные Борисом бояре, не дожидаясь смерти слабоумного Федора, могут состряпать очередной заговор, свергнуть царя и возвести на престол его брата Дмитрия.

15 мая 1591 года жители Углича были подняты по тревоге колокольным набатом. Народ сбежался на царицын двор, и обнаружил наследника престола, Дмитрия, с перерезанным горлом. Его мать обвиняла в убийстве людей, присланных Борисом: дьяка Михаила Битяговского с сыном Данилой и племянником Качаловым. Народ порвал их в куски, а сына царевичевой мамки Волоховой притащил в церковь и убил перед глазами царицы по ее приказу. Убили ещё несколько человек, заподозренных в пособничестве, и разошлись.

Из Москвы приехала следственная комиссия в составе князя Василия Шуйского и окольничего Андрея Клешнина. Следствие изо всех сил старалось ничего не расследовать, тем более, что свидетелей убийства не было, преступников (живых) – тоже. Даже тело не осмотрели, людей, убивших Битяговского, не допросили. Царицу тоже не допрашивали, а вскоре постригли в монахини под именем Марфы и спровадили в захудалый монастырь где-то в Череповце.

Задачей следствия было доказать, что царевич сам зарезался ножичком в припадке эпилепсии: так и записали. Борис предоставил следственные материалы Патриарху и духовенству, которые отказались даже рассматривать их, заявив, что дело это мирское, не церковное. Над жителями Углича расправились – многих убили, ещё больше сослали в Сибирь, населять город Пелым. Даже колокол, который ударил в набат, Борис сослал за Урал, и говорят, он долго висел в Тобольске.

В общем, все следы были заметены, и правительство приказало народу верить, что царевич сам зарезался, но в народе возникла вера, что Дмитрий был убит по приказу Бориса. Тем более, что вскоре он облагодетельствовал семьи убийц.

Вскоре после смерти царевича в Москве вспыхнул пожар. Выгорела значительная часть города. Борис раздал щедрые пособия погорельцам, за свой счёт отстроил целые улицы. Но ходили слухи, будто он сам приказал поджечь город, чтобы отвлечь внимание народа от убийства Дмитрия.

А через два месяца случила новая напасть – нашествие крымского хана на Москву, и опять в народе заговорили, что Борис навёл хана на Россию – с этой же целью. Ну, это уж был явный поклеп. В начале июля крымское войско под командованием Казы Гирея вторглось в Россию и очень быстро дошло до столицы. Основные силы русских в ту пору подтягивались к северу, где ожидалась новая война со Швецией.

Тем не менее, Борис не пал духом. Сознавая, что полководец из него никудышный, он поручил командование над русской армией князю Федору Мстиславскому, а сам был в войске на вторых ролях.

Мстиславский был человек опытный в военном деле. 4 июля хан вплотную приблизился к Москве, хоть и со значительными потерями. Казы Гирей смотрел на город с Воробьёвых гор и готовился к штурму, но был напуган непрекращающейся пушечной пальбой в городе. Пленные русские сказали, что в Москве стреляют от радости, так как якобы прибыло войско из Новгорода. Татары побежали.

Русские кинулись в погоню, догнали, и уничтожили татарскую рать почти полностью, сам Казы Гирей едва успел ускакать. В память об этом событии в Москве был основан Донской монастырь. Мстиславский одержал крупную победу, хотя победителем, разумеется, было приказано считать Годунова (такое не только в шестнадцатом веке случалось).

(продолжение следует)

Добавить комментарий

| Запросы к MySQL: 27 | 0,157 | Потребление памяти: 12.19 мб |