Снежная феерия
24 Дек 2012, admin
Рубрика: ПОИСКОВОЕ ДЕЛО
Утро 21 декабря 2012 года выдалось морозным и пасмурным. Небо было затянуто серыми низкими облаками, сквозь которые безуспешно пыталось проглянуть солнце. Я спешил в наш Островский музей, чтобы помочь нашим мужикам в работах на линии Сталина. Последнее время они всё внимание уделяли второму этажу, где будет зал военного мундира, и на линию просто не было времени. Но больше тянуть с уборкой снега было нельзя.
Что такое? Штурмовик СУ-25, стоящий в детском парке напротив музея, словно встал на дыбы. Груз обильно выпавшего снега надавил на его хвостовое оперение и нарушил центровку, отчего машина приподнялась на стойках шасси и «уселась» на сопло двигателя. СУ-25 не является музейным экспонатом и вообще не принадлежит нашему музею, а является собственностью города, поэтому мы не стали предпринимать никаких действий: придут дворники и поставят самолет на место. Для этого надо всего лишь сгрести снег с хвоста, и машина вернётся в исходное положение.
СУ-25 в советской армии называли «грачём». Действительно, в его очертаниях есть что-то от этой птицы. Данная машина известна тем, что на ней в своё время летал в Афганистане Руцкой. Относительно подвигов сего гражданина ничего конкретного сказать не могу, но самолет поставлен не в его честь, а как память о великом советском прошлом. В 90-е годы на аэродроме Веретье такие машины сотнями разрезали на металлолом, ну и одну пожалели, отдали Острову.
Я сфотографировал самолет с разных точек. Вспомнилась срочная служба в Туркестанском военном округе (пограничном с Афганистаном), рев и свист турбин МИГов на аэродроме Мары, белое солнце пустыни Кара-Кум…
А потом нахлынули воспоминания, как после снегопадов на Веретье сбрасывали снег с СУ-24 и Бе-12, как лопатами очищали самолётные стоянки. Всё было, и всё прошло. Союз разрушился, Туркмения стала независимым государством, Веретье не пережило сердюковских реформ. Мы всё имели и всё потеряли, один только «грач» Руцкого и остался… «Так проходит земная слава».
Наши мужики были уже на рабочем месте, и вскоре наш уазик ехал по пыталовской дороге к линии Сталина. Эдик рассказывал про вчерашнее шоу на РЕН-ТВ, посвящённое очередному «концу света». Вообще-то такого рода публика была и в советское время. Ходили по домам всякие гниды типа «Истинно православных христиан странствующих», пугали слабонервных атомной войной, базарили, что уже ходит по земле сатана и записывает в свою толстую книгу коммунистов и комсомольцев. Кое-кто верил и втихаря строил семейное бомбоубежище. Или уходил в подпольную секту. Да вы вспомните, чем кончается книга «Тени исчезают в полдень»! (А она очень отличается от фильма).
Но в советское время власти боролись с подобной публикой, и ихние выходки не проходили безнаказанно. Зато теперь для них любезно предоставлены все СМИ, от «желтых газет» до телевидения, а уж Интернет пророчит жуткий катаклизм и всеобщую гибель человечества каждый день. «Вы, наверное, будете очень смеяться, но только четыре знака Зодиака переживут апрель (май, июнь, июль…). Весь сброд, от бесноватой болгарской старушки (кстати, давно покойной) до модного астролога сеет панику и тупоумие. (Страх полностью выключает разум). А уж строительство персональных бомбоубежищ поставлено на поток – господа маются нечистой совестью и потому особенно боятся смерти. Интересно, сколько особняков на Рублёвке обчистила собственная охрана, пока тамошние «крутые перцы», обезумев от ужаса, ждали конца света в своих суперкомфортабельных подвалах?
Но хватит об этом. Больше о врагах рода человеческого ни слова!
В Еленах мы забрали Саню, и наша компания была в сборе. Михайлыч, правда, поехал по делам во Псков, но чистить снег – не забота директора.
Зима засыпала ямы и выровняла ухабы, расчищенная грунтовая дорога стелилась скатертью, и наш уазик в два счёта промчался от Захаркино до Холматки. Нас громким лаем встречает Альма – большая сторожевая овчарка, бегающая, гремя цепью, вдоль натянутой проволоки. В тёплое время года её днём держат в вольере, но зимой посетителей мало, и собака остаётся возле будки. Рядом с ней тоненько тявкает мелкий пёс Власовец, он же Кулацкий Подпевала.
Волков в этом году удивительно мало, возле Холматки пока не видели ни одного, но это пока, а в конце января наверняка появятся. Тогда Альму придётся на ночь прятать в вольеру – овчарки, как и все боевые породы, глуповаты, излишне надеются на свою силу, и потому являются легкой добычей для волчьих стай.
Мы здороваемся с охранниками и идём в избушку. Вскоре над печной трубой поднимается дым, мы отогреваемся, пьём чай, берем лопаты и идем к доту. Надо очистить траншеи, ведущие от него в землянку.
К нашему удивлению, это оказалось невозможно сделать. Утрамбованный ветром снег не поддавался пластмассовым лопатам, а стальных у нас не было. Траншеи были занесены практически вровень с уровнем земли, и снег был такой плотности, что держал человека. Ничего другого не оставалось, как пойти к навесу, где снег был мягче, и расчистить технику.
Надо сказать, что охранники сами расчистили дорожку к воинским захоронениям и часовне. Они также пытались завести мотоблок и убирать снег с помощью ротора, но это не получилось – ротор против наста бессилен.
Сделав то, что могли, мы сели в уазик и поехали домой. Было решено, что приедем в воскресенье, прихватив с собой обычные землеройные лопаты – разбивать наст. На этом день 21 декабря закончился. Вы не забыли, чем он знаменит, если не принимать на веру мерзкие байки подловатых шкурников о «конце света»? Разумеется, сегодня солнцеворот, солнце на лето поворачивает. И ещё в этот день родился Иосиф Виссарионович Сталин. Ударным трудом мы отпраздновали день рождения Вождя советского народа. Это для него лучший подарок.
Воскресенье выдалось удивительно солнечным, ясным и морозным днём. Под яркими лучами снег блестел миллионами искр. Правда, и холод был гораздо сильнее, чем городе, но это в порядке вещей. Ветер обжигал лица, щипал за уши.
Отогревшись в избушке, мы пошли откапывать противопехотные заграждения, попросту говоря, деревянные рогатки, обтянутые колючей проволокой. Надо было убрать их с дороги, чтобы дать проезд грейдеру. Рядом с нами охранник завел мотоблок и начал счищать мягкий снег с площадки.
Ярчайшее зимнее солнце не грело, но позволяло сделать выразительные снимки, чем я и воспользовался.
В чистом поле снега было не так уж много, меньше, чем по колено. Но возле дотов ветер намёл высокие сугробы и чёткие, словно циркулем очерченные, круги. Окопы были сплошь завалены, а землянка выглядела как один большой сугроб. Да, работы тут хватит.
Первым делом стальными лопатами разбиваем верхний плотный слой. Под ним снег гораздо мягче, и в ход идут снеговые лопаты. Мы вгрызаемся в снег, и скоро над поверхностью торчат только наши головы. Быстро вырастают снежные брустверы, и головы уже не видны, только мелькают над белой равниной оранжевые и черные лопаты, выбрасывающие тучи снежной пыли. Вспоминаем детство и выкапываем тоннель – только ради снимка. Потом обваливаем его: вдруг какой посетитель провалится в траншею.
Мороз стоит не шуточный, даже усиленная работа не очень согревает, и мы время от времени уходим в избушку. Режем сало, кусок колбасы, уминаем всё это с луком и чесноком – первая пища в морозы!
Кот Иосиф вырос в матёрого котищу, сидит рядом с нами. От голода он явно не страдает, просто рад видеть нас. Мы снова идём на траншеи, и через полчаса кот является туда с инспекторской проверкой – что мы делаем на его участке. Барахтаясь в снегу, подошел к каждому, проверил, как идут работы, и остался доволен.
Мы закончили работу, поглядели на результат, и присвистнули – вот это кубометраж!
В принципе, на сегодня мы выполнили больше, чем планировали. Начинать вторую линию траншей не имело смысла – солнце клонилось к закату. Если всё будет нормально, то приедем сюда в следующее воскресенье. А на неделе у мужиков работы в здании музея много.
Я прошелся по линии с фотоаппаратом. В снегу стыли пушки и гаубицы, танк и трактор, автомобили и миномёты. Крест часовни купался в синем просторе неба. Там, в строгой тишине, в торжественном молчании взирали на мир лики святых. Красный флаг, обтрёпанный ветром, реял над белым покрывалом сугробов. Сталин с портрета в избушке глядел на своё детище, на свою линию. Всё на своём месте, всё, как и должно быть. Уголок России…
От нашего уазика донеслось: «Рахим, пора!» Я повернулся и пошел к машине, на ходу пряча фотоаппарат за пазуху. Праздник закончился. Завтра начинается обычная рабочая неделя. Но от него остались фотографии, которые я предлагаю вашему вниманию.
Жаль, что в кадр не попали собаки, Власовец тоже толстячок, кот Иосиф вырос очень, его портрет великолепен, но больше всех понравился Валера…он как бы снят на фоне Кавказских гор…Зимняя фотосессия удалась!