Пейзаж в зелёных тонах
19 Авг 2013, admin
Рубрика: ПОИСКОВОЕ ДЕЛО
К середине августа наша группа «Поиск» пришла к выводу, что мы давненько (с прошлого года) не бывали в соседнем Пушкиногорском районе, и даже как-то успели соскучиться по оному. Надо бы съездить. Тем более что местный поисковик Александр тоже был не против сходить в поиск с нами.
Как обычно, в субботу, 17 августа, мы собрались с утра на квартире у Михайлыча. Подождали, пока из Пскова прибыли Антон, Денис и Борис, и маленький караван из двух машин выехал из Острова на федеральную трассу. Наш путь лежал на юг до Новгородки, а там поворот налево, на Пушкинские Горы.
Утренний ветер нёс прохладу, солнце продолжало свой вечный бег по небесному своду, в прозрачном августовском небе резвились легкие облака. На окружающих полях белели рулоны сена. (В последнее время разруха в деревне немного уменьшилась по сравнению с 90-ми годами, и некоторые земли уже обрабатываются). Правда, руин вокруг трассы меньше не стало, скорее, наоборот. Мы едем и обсуждаем судьбу то одного бывшего здания, то другого.
«Так… вот этот дом хотел один местных предприниматель купить… не дали… пусть лучше сгниёт, чем частнику продадим. А эти руины на совести военных… Минобороны сделало всё, чтобы дома растащили… ни себе, ни людям… А этот бывший дом хозяин по пьянке спалил…»
Такое впечатление, что разруха сперва началась в головах у людей, и лишь потом материализовалась в окружающей среде. Самые разные побуждения, причем иногда прямо противоположные, привели к одинаковому результату. Как это называется по-русски – кажется, «без царя в голове»? Точнее не скажешь…
На въезде в Гораи мы увидели каменное строение конца 19-го века. Что только не размещалось в нём в прошлом веке! И клуб, и склад, и библиотека. Когда колхоз окончательно развалился, здание стало никому не нужным и пришло в теперешнее состояние. Кажется, недавно на него нашелся покупатель, и возможно, оно ещё будет жить.
Мы миновали Гораи и въехали в Новгородку. Возле поворота на Пушкинские Горы стоял памятник «Ушедшим в бессмертие» — тем, кто погиб, прорывая немецкую оборонительную линию «Пантера». Трава возле него была тщательно выкошена. К сожалению, привести в порядок клумбу и выскоблить траву между плит руки не дошли. В самом прямом смысле – траву можно скосить триммерами, а клумбы надо обихаживать собственными руками. На такой трудовой «подвиг» здесь не нашлось «героев». Ладно, хоть мусор убирают да траву скашивают, и на том спасибо.
Мы свернули с трассы налево. Отсюда до Пушкинских Гор около двадцати километров. Район этот посещают туристы, так что руин вдоль главных дорог не наблюдается, трава по обочинам скошена. (Правда, по словам местных жителей, первые лица государства тут не были давным-давно, а Путин – так вообще ни разу. Вот и верь после этого их словам, что мол, «Пушкин – это наше всё!»)
Раньше эта местность называлась Святые Горы и славилась здешним монастырём. Монастырь после падения СССР вновь открыли, а название района решили сохранить в память о Пушкине. Места тут и вправду очень красивые. Ей-богу, русская природа, если к ней приложить руки, способна породить удивительные виды, ничем не хуже заграничных. Жаль, народ в России этого в массе своей не понимает и предпочитает ездить на отдых за тридевять земель (предварительно загадив свою).
Холмы, поросшие лесом, озёра, глядящиеся в голубые небеса, пасущиеся по их берегам стада коров и примкнувших к ним аистов, образовывают неповторимый колорит «в краю, где Сороть голубая».
Мы миновали деревню Селихново, славящуюся молокозаводом (качество продукции не хуже белорусского!) и свернули к Пушкинскому заповеднику. Всё вокруг просто прекрасно, но мы приехали сюда не любоваться здешними красотами, поэтому фотографировать некогда. Да и невозможно это сделать мимоходом – достопримечательности раскиданы по разным деревням, так что для их детального осмотра надо потратить весь день. Будь у меня время и деньги, я бы купил зеркальный фотоаппарат и потратил недельку для съёмок. А остановился бы в здешней гостинице, вон и реклама висит возле дороги.
Александр ждал нас в самом центре Пушкинских Гор. Здороваемся, приветствуем друг друга, и наш караван, пополнившись на одного человека, продолжает путь. Мы выехали из заповедника и оказались в обычной псковской глубинке. С трудом разминулись на узкой лесной дороге с гружёным лесовозом, потом со вторым. Как и везде, тут пилят лес на продажу, благо, граница с Европой рядом, вывозить недалеко.
Мы проезжаем по местным деревням, и виды здесь примерно такие.
Стоп, приехали. Дальше антонова машина не пройдёт. Её пассажиры лезут в кузов уазика, и мы продолжаем путь. Лесом, полем, потом по бывшей дороге. Здесь она выглядят примерно так.
Местами уазик буксует, и тогда мы вылезаем из машины. Валера с ходу берет препятствия, от чего самопроизвольно включается сигнал и иной раз открывается дверь кабины. Последняя преграда преодолена успешно (разве что сиденье из-под Валеры выскочило), и мы лезем обратно в машину. Наконец, прибыли на место. Под раскидистым дубом разжигаем костёр и режем сало. Александр рассказывает об особенностях здешнего поиска.
Сало съедено, чай допит, мы надеваем вещмешки, берем лопаты и идем в лес. При входе в него есть заболоченный участок, а затем местность идет на повышение, и там относительно сухо.
Лес не очень высокий и совсем не старый. В войну тут было открытое место. Более того, здесь неподалёку проходила железная дорога, и если пройти чуть дальше, можно выйти к её насыпи. (Рельсы сняты ещё в войну). Становись на насыпь и иди, изображая паровозик, хоть в Псков, хоть в Полоцк, не заблудишься. Когда-то тут жили люди, и власти думали, что здешние районы будут развиваться, а вышло вон как…
В высоком небе плывут белые облака. В просветы между деревьями синеет прозрачная небесная лазурь. А лес наполнен зеленым цветом до предела. Зеленеют листья, зеленеет хвоя, зеленеют лианы дикого хмеля, и даже вода в бобровых заводях зелёная от плавающей ряски. Ниже по течению, там, где вода вытекает из этих «водохранилищ, она темная от торфа. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, дают причудливую игру контрастов и светотени. Так всегда бывает в августе месяце…
Мы копаем рыхлую темную землю и достаём из неё куски ржавого железа. Детали от телеги, лошадиные подковы, «башмаки» с железнодорожных путей. Иван откопал железную немецкую бочку. Эдик – снарядную гильзу. Останков нет. Лишь Александр нашел пробитую советскую каску, но без бойца.
Копать относительно легко. Пошла на убыль жара. Комаров полно, но это сущая ерунда. Главное – почти исчезли слепни и серые оводы, донимавшие в июне-июле. (Чем они опасны, я расскажу потом). По всему чувствуется, что скоро будет осень.
Мы ходим по зелёному лесу. Пробираемся через бобровые плотины (а их на ручьях целые каскады), ныряем под поваленные ветром деревья. Тишина… лишь изредка громко плюхнется в воду испуганная лягушка да где-то издалека прокричит птица. Кажется, что вокруг нет никого, но на самом деле за нами наблюдают сотни невидимых глаз. Стоит присесть и затаиться, как мелкие животные начинают вылезать из своих убежищ.
Но мы не натуралисты и наблюдать за животными нам некогда. Мы добросовестно обследовали участок, однако останков не обнаружили. Нашли несколько железок, вот и всё. Что же, бывает. Не каждый выезд везет.
Мы вышли из лесу и вернулись к лагерю под дуб. Немного посидели, передохнули. Александр рассказал, как прошло в этом году захоронение у них в Пушкиногорском районе. И мы стали собираться домой.
Тем же путем, с теми же приключениями добрались до твердой земли. Довезли Александра в Пушкинские горы и поехали обратно. Мимо Селихново с его молокозаводом, мимо Новгородки с её монументом, мимо Гораев с каменным амбаром, прямо к Острову. Псковичи – Антон, Борис и Денис – попрощались с нами и поехали дальше, а мы, не торопясь, въехали в свой город и остановились возле дома Михайлыча. Надо попить чай напоследок и расходиться – завтра у нашего руководителя обычный рабочий день. Выходной поиск кончился.
