Ненайденный боец

05 Сен 2016,  
Рубрика: ПОИСКОВОЕ ДЕЛО

014

Вот и подошло к концу календарное лето, и началось лето бабье. Со второго Спаса прекратились дожди, так долго заливавшие Псковщину, и на полях развернулась спешная работа. Каждый погожий день сейчас золотой, всё, что не успели скосить и убрать до дождей, надо доделать теперь. Убытков, судя по всему, не избежать, но если позволит погода, можно будет свести их к минимуму. Зона рискованного земледелия, что тут поделаешь.

К концу лета полетели на юг птицы. В августе аисты окончательно покинули гнезда и переселились в поля. Их семейной жизни пришёл конец: они собрались в стаи и создали что-то вроде военно-спортивных лагерей для своей молодёжи. Подросшие птенцы проходили ускоренный «курс молодого аиста», усиленно кормились и тренировались. «Снова птицы в стаи собираются, ждёт их за моря дорога дальняя…» Неожиданным подарком для них стали запоздавшие сенокос с уборочной. Толпы аистов бегали по полям за комбайнами, хватая мелкую живность и набираясь сил перед дальней дорогой. А в ночь на третий Спас исчезли все разом, по своему обычаю. Чтобы вернуться будущей весной.

Их братья, журавли, пока ещё здесь, но долго не задержатся. В сентябре и они переберутся на поля, соберутся в стаи, и, сделав последний круг, полетят на зимовку. Правда, отправятся они днём, и подадут голос с неба – прощайте, прощайте!

Сырость и холодные ночные туманы уже начали раскрашивать листву на деревьях в осенние тона. Первым краснеет клён, затем начинает менять цвет листва дуба, да и на берёзах появились первые золотые пряди. Поначалу желтеют деревья, растущие в низинах, там, где ночные туманы случаются каждую ночь, потом – на равнинах, и, наконец, на возвышенностях.

День пока длиннее ночи, но быстро сокращается, и в сентябре они сравняются. А потом ночь возьмёт верх, и настанет настоящая осень.

01

Наливаются багрянцем кисти рябин. Сады в деревне, заброшенные и не заброшенные, ломятся от яблок. Рябина и яблоня – таковы символы Псковщины в августе месяце.

Группа «Поиск» в конце августа отправилась на немоевское болото. В прошлые года мы нашли там останки свыше тридцати бойцов, может, повезёт и на это раз? Тем более, что больше ехать было некуда – вокруг сплошной травяной океан, и пока трава не поляжет, поиск будет затруднён.

В 1944 году там шли тяжёлые бои. Разумеется, окопы в болоте не выкопаешь, и поэтому обе стороны старались занять песчаные возвышенности. А для защиты от пуль и осколков возводили дерево-земляные стены. У немцев, кроме того, по краю болота был выкопан противотанковый ров, защищённый проволочными заграждениями и минными полями.

Вы спросите – зачем воевать в таком месте? Не лучше ли его обойти? Ведь через болото нельзя протащить тяжёлую технику, следовательно, прорвать «Пантеру» тут невозможно.

Да, глубокий прорыв тут был невозможен, но можно было изматывать немцев постоянными боями, не давая им возможности снять отсюда войска. А в случае удачи оттеснить фрицев с этого участка, улучшить конфигурацию своих войск, и соответственно, осложнить положение немцев на всей «Пантере».

Подобные соображения заставляли советское командование раз за разом бросать наши войска на штурм, а немцев удерживать это заболоченный участок. И сколько солдатской крови тут пролилось – можно сказать только приблизительно. Скорее всего, большую часть убитых стащили в ров или в ямы и закидали ветками. Найти это место крайне сложно. Мы обнаружили останки только тех бойцов, которые, вероятнее всего, в ту пору лежали в воде, и потому не были найдены. (Нам помогло потепление климата и несколько сухих лет, когда уровень воды в болоте упал). А тогда, в 1944 году, болото представляло из себя жуткое зрелище: убитые висели на проволоке, по красной от крови земле были раскиданы куски разорванных тел…

За прошедшие семьдесят лет окружающий пейзаж изменился до неузнаваемости. В шестидесятые годы это болото горело. Потом заросло лесом, и корни деревьев растащили останки по большой площади. Так что работать тут трудно, но всё же можно. Во всяком случае, высокой травы тут почти нет, а это главное. Правда, летом тут заживо съедают комары и прочий гнус (представляете, каково было солдатам обеих сторон просто находиться здесь?), но сейчас конец августа, и кровососы поубавили аппетит.

Наш музейный уазик останавливается на грунтовой дороге, под сенью засохших борщевиков. Сегодня мы пойдем на болото не совсем обычным путём. Правда, заход тут труден, но это уж всегда так – каждая ландшафтная зона словно отгораживает себя от другой. Преодолеем заход, на самом болоте будет легче.

Мы нагружаем рюкзаки, берем лопаты, и идём пешком. Щуп оставляем в машине — в таких условиях от него мало пользы. Немного поплутав, находим заход, и, исполнив небольшой акробатический этюд на брёвнах, перекинутых через ров, добираемся до места. Вспугнутый глухарь улетает от нас в глубь болота.

02

03

Ров до краёв полон воды. Летние дожди, плюс бобровая работа. Эти домовитые зверьки добрались и до здешних места, построили плотины, и основательно подняли уровень воды в болоте.

04

Не знаю, каким было немоевское болото раньше, но сейчас это сложная экосистема с несколькими весьма разными зонами. Тут есть ельник, есть березняк, есть небольшая песчаная гряда, заросшая соснами и почти лишенная травы. Участки мха, участки осоки, участки багульника, немного тростника, ягодные «плантации». По краю болота встречаются дубы и невесть как попавшие сюда клёны. Грунт хлюпает под ногами, а стоит копнуть лопатой, как под тонким слоем торфа начинается коричневый «кисель». Наземных грибов мало, но много древесных опят. (Кстати, съедобный и вкусный гриб).

011

012
015

Мы останавливаемся на месте, где когда-то было проволочное заграждение. Отдельные деревянные столбы можно было увидеть ещё пару лет назад. Теперь все они сгнили и упали, колючая проволока торчит из земли, затрудняя работу металлоискателя.

010

Разводим костёр, режем хлеб и сало. Комары кусают, но не сказать, чтобы очень сильно. Вскоре дым отгоняет их от нас, и мы приступаем к еде.

Высоко в небе плывут облака. Ветер раскачивает верхушки деревьев. А внизу тихо-тихо, как в известном анекдоте про перестройку. Даже известные сплетницы сороки не оповещают лесных обитателей о нашем прибытии.

Поев, мы разделяемся на группы и приступаем к поиску. Неподалёку от костра находится подрывная яма – когда после войны сапёры разминировали местность, то тащили все взрывоопасные предметы в одну кучу и уничтожали детонационным способом, проще говоря, подрывом. Так и есть – вся земля нашпигована осколками, «хвостами» от миномётных мин и «тарелочками» от мин заграждения. Основным оружием на болоте были мины, так как почва тут мягкая, и снаряды, особенно тяжёлые, в таких местах зарываются в грунт, не срабатывая. У мин же чуткие взрыватели, и их осколки стелются по земле, сбривая даже траву. Впрочем, при попытке прорыва наши установили на болоте (на деревянных настилах) небольшие пушки-сорокапятки, и долбали по немецким позициям прямой наводкой. Вот и разорванная лошадиная подкова – где-то тут пал смертью храбрых артиллерийский конь. Может, и его ездовой лежит где-то поблизости? Нет, ничьих останков пока не найти.

05

06

07

08

09

Солнце поднимается всё выше, и становится всё теплее. Даже жарче. Комары кусают всё чаще, но, в общем, терпимо, можно обойтись без хлорофоса. Появились так называемые «лосиные вши» — непременные спутники августа. Ну, вшами их только называют, на самом деле это крылатые насекомые довольно крепкого телосложения (просто так не прихлопнешь, надо растирать пальцами). Обычно они донимают лосей, но если сохатых поблизости нет, то могут уделить своё внимание и людям. От их укусов остаются солидные волдыри.

Мы ходим по болоту. Вот на дереве висит круглый котелок русского образца – мы нашли его в прошлые годы. В земле попадаются осколки, «хвосты» мин, но пока никаких останков. Весьма вероятно, что с этого места убитые были вынесены. Ранее мы нашли тут поблизости самодельный багор и две проволочные петли – скорее всего, их оставила похоронная команда.

Прибор зашелся в писке – под корнями здоровенной берёзы лежит что-то металлическое. При ближайшем рассмотрении «что-то» оказалось немецким «штопором» — стальным колом с винтовым концом для вкручивания в землю. Взять для музея? Нет, придётся валить берёзу, вырубать корни, а таких «штопоров» у нас достаточно. Пусть пока лежит на месте.

Прибор время от времени подаёт сигналы. В земле лежат стреляные гильзы, попадаются осколки стеклянных мин. Вообще-то стекло, как поражающий элемент, запрещено международными конвенциями, но Женева далеко, а враг близко, так что сами понимаете. У немцев, кстати, стеклянных боеприпасов было не меньше. И среди них попадались весьма опасные, химического действия, срок годности которых – почти тысяча лет. Вот эта штука крайне опасна, к счастью, на территории нашего района их не применяли.

Обеденное время давно прошло, а мы ничего не нашли. Что же, бывает. Но вот наша группа вышла к одной берёзе, у подножия которой лежал полусгнивший диск от «дегтяря» (ручной пулемёт Дегтярёва). Диск был пуст, но возникло предположение, что и сам пулемётчик может лежать где-то рядом. Увы, сейчас воды здесь «по костку» (то есть по щиколотку), а это очень затрудняет поиск. Мы принялись копать землю, то есть лопатами прорубать сетку древесных корней, под которой хлюпала коричневая жижа. Брызги летели по сторонам, но кроме стреляных гильз не было ничего. Нас это нисколько не обескураживало – по опыту мы знаем, что в таких местах останки могут быть разбросаны на довольно большой площади. У всех появилось чувство, что боец где-то рядом…

013

Но мы не нашли ничего. Слишком высок уровень воды. Когда вода спадёт, можно будет придти и поискать более тщательно. Ножом я вырезаю на берёзе указательную стрелку: знак того, что где-то рядом могут находиться останки бойца. В прошлые годы мы ставили такие же знаки, и это помогало – таким образом, мы смогли собрать останки нескольких красноармейцев, когда позволили погодные условия.

014

День подходил к концу, и мы, не сговариваясь, потянулись к выходу из болота. Всё равно сегодня уже ничего не найдем. По лесинам перебрались через противотанковый ров, миновали березняк, ельник, травяные дебри по плечи, и, наконец, вышли на твердую дорогу. Ветер прогнал комаров. Мы скинули мокрые от пота куртки, обсыхая на закатном солнце. Постояли, покурили. Завели машину, чтобы ехать назад в Остров.

Уазик не мог развернуться на узкой дороге, и нам пришлось проехать до Немоева, где было достаточно места для разворота. Когда-то это деревня была гораздо больше нынешней, знавала лучшие времена. Имелась даже средняя школа, и ныне заброшенная. Но что это? Напротив бывшей школы находился памятный знак, которого не было, когда мы приезжали сюда в прошлом году. Табличка оповещала проезжающих, что в 1892 году в деревне Немоево родился детский писатель-натуралист Михаил Александрович Зверев (Лесной). По-моему, это очень символично, что такой писатель родился в таком месте. Немоевское болото, весьма разнообразное, давало массу материала для наблюдений.

016

017

Кое-кто, возможно, прочитав эти строчки, презрительно скривится: мол, на какую ерунду государственные деньги тратят! А что, лучше было бы их пропить? Всё равно табличка стоит копейки, с неё не разбогатеешь. Зато покажет всем, что народ в Немоево не пал духом, не забыл своих предков. Всё проходит, пройдут и нынешние времена, и кто знает, может, когда-нибудь снова откроется школа в этой деревне, и родится в ней новый писатель. Или учёный, или полководец. Но чтобы это случилось, нужно в это верить уже сейчас. Обязательно нужно, иначе ничего не произойдёт. Вы согласны?

Сделав последний снимок на сегодня, мы развернулись и поехали в Остров. Находок сегодня не было, но эта статья – разве не находка? Вы тоже так думаете? Тогда мы – единомышленники!

Обсуждение

Один отзыв на «Ненайденный боец»
  1. Ангелина:

    Разумеется — единомышленники! Разве может быть иначе? Снимки настолько красочные, что дух захватывает! Очень красивые места.

Добавить комментарий

| Запросы к MySQL: 31 | 0,165 | Потребление памяти: 12.32 мб |