Сорок первый

«Что такое? Кость вросла в дерево!Придется вырубать…» — и мой топор застучал по твердым, как камень, корням. В прошлое воскресенье Валера с Иваном обнаружили одного красноармейца, но не смогли выбрать его полностью – ноябрьский день короток. И вот сегодня, 26 ноября, наша группа вновь пришла на немоевское болото. Без труда найдя отмеченное место, мы разбились на группы и приступили к работе. Иван с Антоном пошли дальше, в ельник, Валера с Михайлычем искали с прибором поблизости, а Вован, Эдик, Денис и автор этих строк остались доставать того красноармейца.
Как и ожидалось, мелкие кости истлели в труху, а крупные лежали вокруг осины. Лет тридцать назад это дерево выросло посреди останков советского бойца, и со временем раскидало их по сторонам. Мы роем землю, рубим корни, и понемногу на белый мешок ложатся черные от торфа мужицкие кости. И снова – ни медалей, ни орденов, из вещей – один точильный оселок. Очередной неизвестный…
Не успели мы закончить с этим бойцом, как в двадцати метрах от нас Михайлыч с Валерой обнаружили останки второго за этот день красноармейца. Судя по стреляным ПТРовским гильзам, бронебойщика. К счастью, кости этого солдата не вросли в корни, но оказались раскиданными на большой площади. Вероятно, он сильно досаждал немцам из своего противотанкового ружья, и для него не пожалели нескольких артиллерийских снарядов – вон, воронки поблизости. Тем не менее, нам удалось собрать почти все крупные кости, найти обломки черепа и отдельно лежащую нижнюю челюсть. И снова – никаких личных вещей, одни ботинки.

Пока мы работали, неподалёку раздались странные звуки. Мы насторожились: «Кажись, птицы дерутся» — и продолжили поиск. И никому не пришло в голову, зачем птицам драться в ноябре месяце, и что им вообще делать на сухом болоте, поросшем берёзой и осиной. Тем более, что почти сразу был обнаружен третий боец. Мы принялись за дело, и думать забыв о странных звуках. Как оказалось, зря.
Боец этот тоже был раскидан по площади, что не мудрено, поскольку неподалёку валялся контейнер от немецкой кассетной авиабомбы (да, такие штуки применялись уже тогда).
Собрав третьего красноармейца, мы пошли к востоку, и вскоре вышли на возвышенность, поросшую ельником. Тут бойцы кончились, но зато мы нашли два немецких «штопора» (стальные колья для колючей проволоки, ввинчивающиеся в землю), и остановились покурить. У меня возникло странное чувство, что мы в лесу не одни. И точно, вскоре в просвете между елками я увидел мелькнувшую серую тень. «Мужики, это, наверное, Иван с Антоном к нам навстречу идут».

Сигареты были выкурены, но никто к нам не подошел. Нам надоело таскать с собой находки, и потому я забрал «штопора» и пошел к лагерю варить кашу, тем более, что время подходило к обеду.
Пройдя по противотанковому рву, я вышел к лагерю и приступил к готовке. Так, мужики взяли моду недоедать, значит, будем бороться с недоеданием. Уменьшим нормы котловой закладки, проще говоря.
Как ни странно, личный состав пришел на обед вовремя, так что мне не понадобилось даже драть глотку, созывая всех. Последними явились Антон с Иваном, принесли мешок находок. И рассказали, что только что удирали от подраненного охотниками кабана. К счастью, кабан за ними не погнался, но всё равно, приятного мало в такой встрече. Так вот, значит, что за «птиц» мы слышали, и что за серую тень я заметил в ельнике. «Когда подранок через кусты лезет, ему больно, он и верещит. Иной раз не подумаешь даже, что это дикая свинья» — сказал Валера, увлекавшийся раньше охотой.
Охотники – это наша давняя головная боль. Почему-то они обожают гнать раненого зверя прямо на поисковиков (разумеется, не специально), и из-за этого у нас бывали довольно неприятные случаи, но, как говорится, Бог миловал. А так с лесными жителями вполне можно ужиться, если не попадаться им на глаза в брачный сезон и не трогать их детвору: мамаша (лосиха, дикая свинья) почти всегда рядом. Не раз бывало, что в ста метрах от нас кормилось кабанье стадо: животные прекрасно понимают, кто охотник, а кто нет.

Рассказав о встрече с подранком, Антон с Иваном вывалили находки – разбитый вдребезги автомат ППШ, гильзы от сигнальных ракет, двойную «улитку» от немецкого пулемёта, пустой корпус от «помки» (советская противопехотная мина), немецкий наствольный гранатомёт. Я разложил все это на поваленном дереве, добавил найденный нами корпус от советской стеклянной мины и гильзу от «сорокапятки». Натюрморт «эхо войны» получился что надо.

Тем временем вдали раздались один за другим восемь выстрелов. Из карабина лупят, ишь ты… Значит, охотники всё-таки выследили и добыли того кабана. Жаль животное, но работать теперь будет безопасно.
После обеда мы отправились в противоположную сторону. Дело в том, что в прошлую субботу мы нашли там одно многообещающее место, но из-за наступивших сумерек не смогли обследовать его. На дереве тогда я вырубил стрелку, так что с обнаружением проблем не было. И находки не заставили себя долго ждать.
«Сорок первый» — раздался радостный крик. Дел в том, что у нас примета: если застрянем на четной цифре, то долго потом не сможем сойти с неё, увеличить счёт. Итак, мы нашли сорок первого бойца, если считать с момента летнего захоронения.
Мы роем землю, рубим корни ближайшего дерева, находим кости и – самое главное! – надписанную ложку! Ложка алюминиевая, но имеет золотой цвет от реакции со здешней почвой. Она витая и в одном месте разрублена, но не моей лопатой, а осколком снаряда. Мы читаем надписи (их несколько!): «Малкин», «М. Борис 1920», «М. Борис» и звёздочка. На дне ложки слова «Повар! Мало…» и другим почерком: «Журанев 1923». Скорее всего, ложка сменила хозяина. Что же, теперь будет зацепка, сможем определить личность хоть одного найденного здесь бойца.

Дело в том, что найти здесь ордена или медали маловероятно. 288 СД, которая вела тут бои, комплектовалась в основном призванными с освобожденных территорий, и к тому же потерпела в здешних краях несколько чувствительных поражений. Какие уж тут ордена…
И всё-таки добрать до конца кости товарища Малкина мы не успели. Снег ещё не выпал, поздняя осень, дни самые пасмурные и короткие в году. Мы складываем кости в кучку, вырубаем на дереве зарубки, и идем в обратный путь. Докончим работу в следующий выезд.
Мы снимаем красный флаг, собираем вещи и идем к машине. Перелезаем через противотанковый ров и движемся по выгону. Нас приветствуют два жеребёнка и провожают до самой ограды. Грузимся в уазик и едем в Остров, обсудить у Михайлыча дальнейшую работу.

Проезжаем мимо райкома «Единой России» — что такое, двери нараспашку, свет в окнах горит, и два полицая с машиной ДПС неподалёку скучают. (Вдруг какие излишне любопытные граждане к «медведям» на огонёк заглянут – посмотреть, чем они занимаются). Мы поначалу даже не поняли, что случилось, а потом вспомнили, что в государстве РФ скоро выборы. Это вызвало бурю веселых шуток и комментариев типа: «Выборы, выборы – кандидаты …..ы!». («Молодцы!» А вы что подумали?).
Обсудив прошедший выезд и составив планы на следующий, мы расходимся по домам. Я сажусь писать эту статью. День прошел не зря.

Рахим Джунусов

Источник: Другой Псков

 Распечатать запись

Метки: группа "Поиск", Остров