Другой Псков » Бориска на царствии. Часть 7

Итак, 21 января правительственные войска удержали блестящую победу над Самозванцем. Его армия была уничтожена почти полностью, а сам он, петляя, как заяц, с горсткой людей ускакал в Путивль. «Димитрий» уже считал, что дело его проиграно и хотел уходить в Польшу, но был остановлен русскими людьми, угрожавшими выдать его в подобном случае Борису. (Что естественно: казаки всегда могут ускакать, только их и видели, а вся кара в случае поражения обрушится на русских).

«Димитрий» укрепился в Путивле и этот город на три месяца стал неофициальной столицей параллельной России. Со всех концов страны к нему прибывало подкрепление, шли отряды казаков и мужиков. Очень скоро Самозванец восстановил своё войско и укрепил своё финансовое положение. Для поднятия боевого духа своих сторонников он велел привезти из Курска чудотворную икону Божьей Матери.

А вот правительственные войска повели себя крайне странно (если не сказать большего). Имея все возможности поймать «Димитрия», и, таким образом, прекратить Смуту, они не сделали этого. Более того, даже не попытались!

Вместо этого они принялись устраивать геноцидик комарицким мужикам и, таким образом, окончательно проиграли идеологическую войну. (Сами посудите: приходит с войском «Димитрий» — всё хорошо, никаких притеснений, наоборот, жалует и милует население. Приходят эти, из Москвы – резня, грабеж, угрозы. Тут любой «тормоз» заорёт: «Долой Бориса, да здравствует Димитрий!»).

За проигрышем идеологическим закономерно последовал проигрыш военный. Да вы вспомните начало девяностых годов! Всякие бандюганы с ничтожными силами обращали в бегство российскую армию, которая не верила в своё нетрезвое «верховное главнокомандующее», и даже не понимала, зачем она вообще нужна. (Живут же всякие цивилизованные люксембурги да монако без армий! – так нас учила господствовавшая тогда либеральная идеология).

Нечто подобное происходило и в начале 1605 года. В армии царил хаос. Зачем-то принялись осаждать крохотную крепость Кромы, где засел отряд донских казаков. Осада была – хоть плачь. Имея возможность взять город с налёта, воевода прекратил штурм и отозвал войска. Шуйский с Мстиславским подозревали измену, но не смогли его покарать: настроение русской армии было крайне шатким, и казнь или арест изменника могли вызвать бунт.

Началась героическая оборона Кром. Ну, героической она стала для казаков, которые в борьбе с москвичами проявили массовый героизм. Московская артиллерия смешала городишко с землей, не оставив ни одной избы. Защитники города выкопали землянки с обратной стороны ската, куда не доставали ядра. Даже раненные, даже старики рвались в бой, готовые зубами рвать глотки московским людям. Бабы выходили на валы, чтобы оскорблять военных (чуть не написал – «федералов»).

Зато дух правительственной армии падал день ото дня. Борисово войско быстро сожрало все припасы в окрестностях, сожгло всё, что может гореть, и теперь страдало от холода и голода. Начались болезни, резко повысилась смертность. Но хуже всего было то, что армия оказалась прикованной к Кромам, а Самозванец в Путивле крепчал с каждым часом, не встречая никаких помех. Зачем была нужна эта осада, можно было только догадываться. Скорее всего, когда правительственная армия начинала поход, воеводы не участвовали в заговоре против Бориса (по крайней мере, не все). Они не были предателями изначально, они ими стали в ходе боевых действий. Дескать, рано или поздно вся Россия признает царем «Димитрия», и тогда они окажутся не у дел. Так что надо помогать Самозванцу, пока не поздно.

Борис присылал в войско деньги, припасы, лекарства – ничего не помогало! Зато защитники Кром смелели не по дням, а по часам. Закон войны – чем ты смелее, тем трусливее твой противник, и наоборот. Казаки делали вылазки из осаждённого города и возвращались героями: москвичи почти не оказывали сопротивление. В конце концов, дошло до того, что казаки, отложив сабли да ружья, плетьми стали гонять осаждавших. Дескать, вот победим мы вас, и сделаем благородных дворян своими холопами!

Естественно, что подобная «осада» была на руки только Самозванцу. В конце концов, он прислал военную помощь и обоз с хлебом… который без помех прошел сквозь московскую армию и вошел в Кромы! Это был полный крах…армия Годунова расписалась в собственной недееспособности.

Также провалилась попытка отравить Самозванца. Агенты Годунова, три монаха, посланные в Путивль, попались. Двое молчали под пытками, но третий заговорил, и выдал всё, что знал. Яд нашли у него в сапоге. Кроме того, он выдал двух агентов Бориса среди приближенных Самозванца: их тотчас же повесили. Казалось, что само небо хранило «Димитрия».

Борис Годунов знал всё это. Он впадал в отчаяние. Запирался один в палатах и сидел там сутками, не зная, что предпринять. Власть медленно, но неуклонно, капля за каплей, вытекала из его рук, и не было сил её удержать…

13 апреля царь почувствовал себя лучше. Припадок меланхолии прошел. Царь вышел к людям, был весел и бодр. Он ещё повоюет, ещё не всё потеряно!

Борис пообедал с большим аппетитом. А дальше показания свидетелей разнятся. Согласно одним, он прямо за столом почувствовал себя плохо и упал. Согласно другим, он поднялся на колокольню Ивана Великого, с которой была видна вся тогдашняя Москва и её окрестности. Нет, он не упал с колокольни, но почувствовал себя плохо и спешно сошел вниз. Поднялся переполох. Пока прибежали лекари-немцы, царю стало хуже, изо рта и ушей пошла кровь. Никакие лечебные снадобья не помогали.

К нему уже бежали Патриарх с причтом. Борис заговаривался, временами не узнавал близких. Но он ещё благословил на царство своего сына Фёдора. По московскому обычаю, ставшему неписаным законом со времен Василия Третьего, умирающего царя спешно постригли в монахи и нарекли Боголепом. Через два часа Борис умер. О его смерти народ известили только через сутки.

Отчего умер Борис Годунов? Точно не известно, да теперь уже и не узнаешь. Весьма вероятно, от инсульта. Но немцы-лекари подозревали действие яда. Яд, надо сказать, был в большом ходу в придворных интригах московского двора, и травили соперников там не хуже, чем какие-нибудь Медичи.
Тотчас распустили слух, что царь на колокольне сам отравил себя в припадке отчаяния. Но это, скорее всего, ложь: Борис не мог оставить своих детей и жену на верную гибель.

Династия Годуновых прекратилась, едва начавшись. Его сын «правил» ровно столько времени, сколько понадобилось Самозванцу дойти до Москвы – около месяца.

Что хорошего и что плохого принёс России Борис Годунов?

Ловкий царедворец при дворе Ивана Грозного. Опричник, старавшийся избегать пыток и казней. Любимец царя.
Фактический правитель России при Федоре Иоанновиче. Победитель крымцев. После разгрома, который он учинил хану, набеги татар прекратились, а возросшая боеготовность России не давала возможности их возобновить. Надо сказать, что тогдашний Крым был язвой для всех христианских стран, пока татары и подвластные им народности имели возможность добывать рабов для всего мусульманского мира.

Миллионы русских, украинцев, поляков были захвачены в плен и вывезены в Османскую империю (понятно, почему у многих турок европейский облик?), ещё больше было убито при набегах.
Ну так вот, Годунов сумел отвадить крымцев от России. Набеги при нём прекратились. Правда, и Лжедмитрий Первый тоже умел держать их в страхе. Походы крымцев в Россию возобновились, когда на царском троне торчал Василий Шуйский.

При Борисе Годунове доктрина псковского старца Филофея была принята на вооружение и стала официальной идеологией Московской Руси. (Помните: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не быти»).

При Годунове была построена (точнее, надстроена) колокольня Ивана Великого, ставшая неофициальным символом России, наряду с Царь-колоколом и Царь-пушкой. Борис любил умных иностранцев и охотно пускал их в страну. Он даже хотел открыть в Москве университет, но духовенство воспротивилось столь богомерзкой затее. (Чтобы всякие безбожные католики и протестанты русских людей учили?)

Видя такое дело, Борис начал отправлять русских дворян учиться за границу, но был вынужден прекратить это – они не возвращались. (Из первой партии – точно никто не вернулся).

А ещё при Борисе были открыты первые богадельни в Москве, по образцу псковских. Для этого из города на Великой в столицы были вызваны благочестивые старицы: они-то и научили москвичей этому делу.
Борис изо всех сил старался залечить раны России, но получалось своеобразно. В ту пору дееспособными подданными считались только дворяне и бояре, а масса мужичья была чем-то вроде возобновляемого природного ресурса, который можно было использовать, как угодно. Ну, вроде баранов или коров!

Естественно, что всё делалось за их счёт. При этом не было ни одного закона, который хоть как-то защищал права крестьян и холопов. Повторю: ни одного! Сколько захочет помещик, столько и давай, столько и работай. Прав у крестьян тоже не было никаких: формально они могли пожаловаться в суд, но при этом всегда подвергались пытке (доносчику – первый кнут, это не пустые слова, а закон для простолюдинов), а любое слово дворянина, даже заведомо ложное, рассматривалось как правда. Вообще, по мнению иностранцев, Россия имела вид завоёванной страны. Иностранцы даже выражали сомнение: а являются ли русские власти христианами, если стиль их правления столь варварский? Естественно, что побеги стали массовыми, центр страны пустел, зато усиливались казачьи окраины. (Казачество – это прежняя, вечевая Русь). Хуже положение у крестьян было только в Польше (там тоже была своя Смута, под красноречивым название – «Руина»).

Самозванец не разрушил эту систему, но принёс кое-какое облегчение для народа (правда, очень малое, но всё же).

Так что политика Бориса, направленная на укрепление России за счёт усиления централизации и феодального гнёта, встречала возрастающее сопротивление всех слоёв общества.

В конце концов, Годунов попал в ловушку, из которой не было выхода. Низы его возненавидели, особенно после голода. Хотя Борис дела всё возможное, но за грехи бояр всегда отвечает правитель – это уж старая истина.

Бояре давно мечтали замутить своё боярское, олигархическое правление и им любая царская власть была, как гвоздь в сапоге. В борьбе за власть Борису пришлось укоротить кое-кого из них на целую голову. Уцелевшие покорились, но только для вида. (Достойно примечания: герой Псковской обороны, князь Иван Петрович Шуйский, отразивший натиск Батория и спасший Россию, был по приказу Бориса насильно пострижен в монахи и тайно удушен).

В дело вмешались враждебные иностранцы, потом непредвиденные природные катаклизмы – и династия Годуновых пала.

Бориса похоронили в Архангельском соборе, где лежали московские цари. Но похоронили не по царскому чину! Этим Годуновы невольно показали, что их власть уже нетверда. Естественно, что вся борисова братва, видя такое дело («папу» похоронили, как простого лоха!), массово «соскочила». (Теперь понятно, почему главарей мафии хоронят с такой пышностью? Это нужно не покойнику, это нужно его преемникам!)

Согнали московский народ целовать крест новому царю, Фёдору Борисовичу Годунову. Москвичи присягнули без возражений, но при этом говорили: «Ничего, недолго царствовать Борисову сыну! Скоро придёт Димитрий!» Листовки Самозванца, его агитаторы наводнили город. Годуновы, запершиеся в Кремле, приказывали хватать и пытать их. Но вряд ли эти приказы исполнялись с былой строгостью.
Нужно было привести к присяге войско, столь «героически» воевавшее с Самозванцем. 17 апреля туда поехал Петр Басманов с Катыревым-Ростовским. Построили армию для присяги, и вдруг поднялся крик. Рязанские дворяне Ляпуновы первыми заорали, что знают лишь одного законного государя – Дмитрия Иоанновича, за ними подняли гвалт все рязанцы, а глядя на них, и остальное войско. Митрополит, приглашённый для присяги, едва унёс ноги. Ответственное мероприятие было сорвано, и подразделения расходились, переругиваясь между собой.

7 мая Басманов, видя такое дело, снова созвал войско и на строевом смотру объявил, что признаёт «Димитрия» законным царём всея Руси. Почти вся армия встретила это заявление с радостью, немногие несогласные ускакали в Москву.

Москва узнала, что у неё больше нет армии. Несколько дней на улицах была глубочайшая тишина. На иностранцев она навела страх: они поняли, что это затишье перед бурей.

24 мая Самозванец вышел из Путивля и отправился к Кромам, принять в подчинение русскую армию. Дальнейший его путь был полным триумфом: Орёл открыл ворота, города преподносили ему дорогие подарки, крестьяне выходили на дорогу с хлебом-солью. Не было ни малейшего сопротивления. «Димитрий» особенно ценил крестьянскую хлеб-соль, всегда сам принимал их и обещал крестьянам, что в его царствие на Руси не будет бедных и бесправных.

30 мая Москва была объята паникой. Разнёсся слух, что за Серпуховскими воротами видели огромное облако пыли: это идёт «Димитрий». Все кинулись покупать хлеб-соль, чтобы встретить нового царя. Но слух оказался ложным. Толпа в недоумении стояла на Красной площади. Какой-то боярин стал с Лобного места читать им нравоучения и хвалить царя Фёдора. Народ безмолвствовал.

31 мая по приказу Фёдора Годунова на кремлёвские стены стали устанавливать пушки. Народ хохотал.
А 1 июня дворяне Плещеев и Пушкин привезли грамоту «Димитрия» и остановились в Красном селе. Народ, узнав про это, привез их на Красную площадь. Ударили в колокола. Давка на площади была такая, что не протолкнуться. Из Спасских ворот вышли бояре и приказали хватать послов Самозванца. Народ камням загнал их обратно, а послы с Лобного места принялись читать грамоту Самозванца.

В толпе началось сильное смятение. Потребовали Шуйского. Все помнили, что он возглавлял следственную комиссию в Угличе. Василий Шуйский, который столько раз клялся и божился, что сын Грозного был убит, теперь резко изменил показания. «Борис послал убить царевича, но царевича спасли; вместо него погребён попов сын». (Пройдет ещё несколько лет, и Шуйский, став царем, опять попытается изменить историю, и предъявит всем нетленные мощи Димитрия).

Толпа неистово заорала: «Долой Годуновых! Всех их искоренить! Нечего их жалеть, когда Борис не жалел законного наследника! Господь нам свет указал! Мы доселева во тьме пребывали! Буди здрав, Димитрий Иоаннович!»

Народ ломанулся в Кремль. Стрельцы ушли со своих постов. Защищать Годуновых стало некому. Фёдор кинулся в Грановитую палату и сел на престол. Его мать и сестра стали по бокам с иконами. Ворвался народ, царя стащили с трона. Нет, народ их не убил. Озверение ещё не стало всеобщим. Лишенных власти Годуновых отвезли в их дом и посадили под арест.

Все ликовали, и лишь один юродивый сказал народу: «Были вы скотами тайными, а стали явными. Помяните моё слово – через шесть лет никого из вас в живых не будет!» (Нарушение крестного целования было страшным грехом).

А ещё посадили в тюрьму весь клан Годуновых, всех его сторонников, по обычаю, разграбили их дома, ограбили также немецких докторов и на дармовщинку перепились так, что многие околели. Предсказания юродивого сбывались с пугающей быстротой…

Из Москвы Самозванцу было отправлено посольство с повинной грамотой. Самой первой была подпись Патриарха Иова. Но это ему не помогло, поскольку «Димитрий» уже назначил нового Патриарха.
10 июня в Москву прибыли официальные лица «Димитрия». Они имели задачу устранить Годуновых и свести с престола первого русского Патриарха. Иова заставили снять панагию, и на простой телеге отвезли в Старицко-Богородицкий монастырь, где когда-то он начинал свою карьеру опричным архимандритом.

Посланцы Лжедмитрия приказали двум дворянам, Молчанову и Шеферетдинову, ликвидировать прежнюю династию. Дворяне взяли в помощь трех дюжих стрельцов и пошли в дом Годуновых. Федор пробовал защищаться, но его оглушили дубиной и удавили. Удавили также его мать, а царевну Ксению пощадили. Народу было объявлено, что Годуновы сами отравились, и их тела были выставлены напоказ.
(Достойно примечания: не пройдёт и года, как Шеферетдинов попробует убить уже Лжедмитрия: понравилось, видно, убивать царей! А Молчанов после гибели «Димитрия» попробовал выдать себя за него, но был настолько не похож, что роль Лжедмитрия Второго пришлось поручить другому).

Гроб Бориса Годунова вытащили из Архангельского собора и зарыли в Варсонофьевском монастыре. Рядом с ним погребли жену и сына, без всяких обрядов, как самоубийц.

Нельзя сказать, что это были самые плохие люди на русском престоле, но им чрезвычайно не повезло. Время было весьма сложное: старое боролось с новым. Тектонические пласты русского общества пришли в движение, и двигались они в разные стороны. Династия Годуновых попала между этими жерновами и была перетёрта в пыль. Ни о каком «национальном единстве», как сейчас это называют, в ту пору не было и речи. (Точнее, говорили про него много, а делали совершенно другое).

20 июня 1605 года Самозванец торжественно въехал в ликующую Москву. Вся Россия с радостью признала его власть. Но он не смог справиться с боярскими заговорами и погиб через год. А после его гибели страна перестала катиться в пропасть, и началось свободное падение.