У всех на виду

Вот не ожидал я, что моя предыдущая статья «Огнём и водой» ^[1] вызовет такой резонанс! Нет, широким массам читателей доты не особенно интересны, но есть у нас во Пскове один весьма высокоумный специалист по фортификационному делу, к тому же штатный блогер местного информационного агентства. Он-то и заварил всю кашу – в пух и прах раскритиковал и статью, и музей, и его сотрудников. Причем, не довольствуясь каким-либо одним Интернет-ресурсом, ударил во все колокола ^[2], чем резко повысил посещаемость нашего сайта «Другой Псков». («Псковская лента новостей» — одно из самых массовых местных СМИ).
Ну, долго обзываться ему не удалось, читатели дали ему хороший отпор, а я в пух и прах разбил все его аргументы, так что высокоумному блогеру ничего не оставалось, как умолкнуть. Правда, у него была одна «соломинка» — он утверждал, что никаких амбразурных узлов на дотах близ Ритупе нет и не было, и, следовательно, «металлисты» ничего оттуда выковырять не могли.

Чтобы доказать обратное, мы решили потратить два-три часа рабочего времени и несколько литров бензина, но съездить в те места и сфотографировать этот дот.

Утром 30 января, в пятницу, наш уазик проехал мимо поворота на «линию Сталина». Сразу за деревней Захаркино кончился Островский район и начался Пыталовский. Слева по борту остались взорванные доты близ дороги, промелькнул синий крест, поставленный возле родника, и мы сворачиваем с Каунасской трассы на Стехны. Проехали мост через реку Утрою, через несколько километров, не доезжая до Стехнов, свернули направо. Вот и Ритупе.
Сам поселок, зажатый между рекой и железной дорогой, весьма живописен. В нём сохранилась пара домов 19-го века, чисто латышской архитектуры. Дома эти жилые и сейчас и выглядят вполне аккуратно. Когда-нибудь я с удовольствием расскажу про этот маленький, но симпатичный посёлок, но сейчас у меня другая задача.

Сразу за Ритупе началось сенокосное поле, а дорога прижалась к самому берегу Утрои. Говорят, что Утроя в переводе с латышского – «Утренняя Река». Вполне вероятно, ведь протекает она на востоке Латвии и на западном краю России. В этих местах мы искали обломки советского бомбардировщика, о чем я написал несколько статей, в частности, «Белые звёзды на тёмной воде».

Сейчас Утроя бежит под ледяным панцирем, под снежным одеялом. Выходить на её лёд посторонним людям я категорически не рекомендую – на таких реках закрайки весьма тонки, а глубина начинается сразу возле берега. Местные жители – ничего, ходят, но они знают, где тут промоина, а где крепкий лёд.

^[3]

На правом берегу реки, среди деревьев, белеет заснеженная крыша дота. Конечно, хорошо бы остановиться и исследовать его, но это – в следующий раз. Нам сейчас нужен другой дот.

Тот самый, который виднеется вдали, на холме.

По словам нашего проводника, раньше с этого места его не было видно, но год назад ветром повалило пару ёлок, и дот на вершине холма теперь стоит как на сцене, в обрамлении еловых кулис, видимый издалека. Особенно тут красиво в ясные прозрачные дни бабьего лета, когда синева небес и белизна облаков чудесно гармонируют с зеленью хвои и багрянцем листвы. Тогда дот на вершине холма как бы плывет в лазури, а под ним бежит железная дорога и плещется река. Живы будем, обязательно съездим сюда осенью.

Но и зимой вид открывается весьма впечатляющий.

^[4]

Мы подъехали почти вплотную к железной дороге. Утроя вильнула вправо. Оставив машину, наша группа пошла дальше пешком.
Как раз в этом месте пролегала старая, довоенная граница. Пограничные столбы и сейчас ещё стоят на своих местах, хотя, конечно, гербы РСФСР с них давно сняли вездесущие «металлисты». (На латвийские столбы государственная символика наносилась краской или наклеивалась на плотной бумаге).
А теперь граница ушла на запад, и на месте контрольно-следовой полосы бегут поезда и светятся огоньки семафоров.
^[5]

^[6]

^[7]

Мы пересекли железную дорогу, поднялись на холм и оказались в стране дотов. Они тут были повсюду. На буграх и в низинах, заросшие кустами и открытые, самых разных модификаций. Причём, я подозреваю, что даже официальная документация далеко не всегда верно отражала истинное их местонахождение и степень готовности. В этих местах мы были год назад, и если вы хотите полюбоваться более качественными фотографиями, то найдите статью «Ворота России» ^[8] (в тот день была более солнечная погода и снимки вышли неплохие).

Кстати, если когда-нибудь тут будут организованы экскурсии для туристов, то тур неплохо назвать этим именем. Тут действительно находились одни из самых главных ворот России!

Но нас сейчас интересует только один дот. Тот самый, что мы видели на подходе, на холме. Именно в его амбразуре и находился когда-то металлический короб. На самом видном месте. С него хорошо видны окрестности, и наша машина в низине, и река Утроя чуть в стороне.

^[9]

^[10]

Наш проводник утверждает, что в детстве сам видел этот короб, установленный в амбразуре. И он сам, все окрестные ребята, чья молодость пришлась на лихие девяностые – начало нулевых. Вроде бы у кого-то из них были сделаны фотографии, но негативы до наших дней не сохранились. На вопрос – а когда же примерно «металлисты» выдрали короб? – чуть подумав, отвечает, что примерно лет пять назад. «Я в тот год с крыши дота спрыгнул и ногу сломал, поэтому хорошо запомнил. В конце того лета амбразура ещё была с коробом, а потом он пропал» — «Какой короб был?» — « А я что, знаю? Большой и тяжёлый. Его в проёме было плохо видно, снаружи амбразура была камнями заложена, только небольшой кусок кто-то отковырял, потому и заметили».

Действительно, практически все входы и выходы в дотах в советское время были заложены камнями, чтобы ребятня не лезла туда. И до девяностых годов доты никто, в общем-то, не тревожил: ребятам расковырять кладку было не под силу, а взрослым хватало работы в колхозах.

«Старшие ребята в девяностые годы рассказывали, что они в одном доте (не в этом), в подъэтажнике, нашли кисть руки и наручники. Бандосы, видно, тут кого-то прятали, а пленник руку отрезал и убежал».

Но не будем отвлекаться.

Мы начали «следствие». Необходимо было найти улики и вещественные доказательства наличия короба в этой амбразуре. И улики были найдены очень быстро.

Первое. Наверху этой амбразуры почти вся арматура была срезана, причем не «болгаркой», а газорезкой. Но резать газом арматуру – занятие нерентабельное. (В соседней амбразуре прутья нетронуты). Обычно газорезку используют, когда надо раскроить толстый металл, причем, металл чистый, так как даже тонкий слой бетона делает эту операцию невозможной. Значит, тут был толстый металл. Арматура снизу, которая не мешала его извлечению, осталась нетронута, никто её резать не стал. (Её просто отогнули).

^[11]

Второе. Слой бетона в самом низу амбразуры неопровержимо свидетельствует, что заливку короба успели начать. Но не успели закончить. Боковые стены и верх – чистые, а заливочные отверстия вверху без малейших следов раствора. Но самый неопровержимый аргумент – след, оставшийся в левом нижнем углу амбразуры. Я, пока долбил бетон, эти отпечатки на всю жизнь запомнил! Был тут короб, сто процентов был! С правой стороны раствор лучше прилип к металлу и его сорвали вместе с ним.

^[12]

Третье. Резчик у «металлистов» был хороший, и металл порол очень даже грамотно. Срез на двутавровой балке с левой внутренней стороны вполне ровный. Но вот срез на такой же балке, установленной посредине короба, косой, кривой и рваный. О чем это говорит? О том, что он сперва срезал полку от левой балки, чтобы получить доступ к середине короба. Потом в образовавшуюся щель он просунул свою клешню с резаком и на ощупь, методом тыка, в неудобной позе, кое-как пережёг внутреннюю левую балку, запиравшую короб. Об этом свидетельствовали наплывы металла – от стенки к середине амбразуры. Ну не мог он руку просунуть между коробом и двутавром, физически не мог! Потом «металлисты» подцепили тросы, и, дергая короб попеременно с разных сторон трактором, расшатали и сорвали с места. После чего вытащить его из амбразуры было легче легкого, тем более, что подъехать можно вплотную.

^[13]

^[14]

^[15]

Всё встало на свои места. Тем более, что вторая амбразура этого дота заложена камнем и кладка почти не тронута, арматура там вообще не резана. Ясно, что никакого короба там никогда не было.

^[16]

А вот в первой амбразуре короб стоял. Его поставили и начали заливку, когда поступил приказ всё бросать и уходить. Залили только низ, а бока и верх остались свободными. Так что «металлистам» не пришлось особо потеть при извлечении этого короба из амбразуры.
До поры до времени амбразуры этого дота оставались заложенными камнем, и никто не знал, что скрывается в одной из них. Вот и наш высокоумный фортификатор-теоретик прошел мимо, не потрудившись заглянуть внутрь. Хотя находится этот дот на самом видном месте, виднее просто некуда. А может, и не ходил он тут вовсе, а все свои познания почерпнул из книжек и отчётов. Которые, как мы уже неоднократно убеждались, не всегда говорили правду.
Обратно мы пошли напрямик. Мимо поваленных ёлок, через железную дорогу, к машине. Прощайте, «Ворота России», Бог даст, осенью ещё раз сюда приедем!

^[17]

^[18]

Проводник обещал расспросить всех своих знакомых из соседних деревень и найти снимки этого дота с ещё целым коробом. Ну а мы сели в уазик и поехали на «линию Сталина». Рабочий день ещё не кончился, и, как всегда, надо было много успеть.

Постскриптум

Вскоре после публикации статьи «Огнём и водой» к нам в музей пришёл один острович и рассказал, что видел точно такой же металлический короб, как на моих снимках. Было это в середине 90-х годов, в Пыталово, где он в то время подрабатывал. «Такую же «гармошку» «металлисты» привезли на грузовике, сдавать в металлолом. Откуда они её взяли, я не знаю, а спрашивать было бесполезно. Ясно, что отковыряли где-то поблизости. Я, как на ваших фотографиях похожую увидел, сразу вспомнил этот случай».
Таким образом, как минимум два короба были безвозвратно утеряны. А сколько на самом деле, не знает никто. И меньше всех – наш высокоумный фортификатор-теоретик.