Немного забегая вперёд, позвольте обратить ваше внимание на некую странность в поведении англичан и вообще «свободного мира» в отношении балканских стран. Едва войдя в Грецию, англичане спровоцировали там гражданскую войну, причем без малейших колебаний поставили под ружьё бывших гитлеровских холуёв. Общими усилиями западных демократов и туземных фашистов греческие партизаны были разгромлены и были вынуждены спасаться в эмиграции, в частности, уехать в Советский Союз. В стране возник фашизоидный режим, что совсем не беспокоило западных поборников «прав человека». Вы скажете, что всё это было нужно для борьбы с коммунизмом? Ну-ну…
Между тем, в соседней Югославии тот же Запад очень активно поддерживал коммунистический режим Тито. Недобитым усташам, четникам и прочей националистической публике было приказано заткнуться и не возникать. Запад выступал за единую и неделимую Югославскую Федерацию, железной рукой пресекая все выпады против неё. В чём же дело?
А в том, что у Запада нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, а есть только постоянные интересы. Вот его интересы и требовали, чтобы из Греции были удалены все просоветские элементы. (Под боком Босфор с Дарданеллами!). Что касается Югославии, то Тито довольно быстро рассорился со Сталиным и проводил враждебную СССР политику. СФРЮ не вступила ни в Варшавский Договор, ни в СЭВ, позиционируя себя как участника движения неприсоединения. После смерти Сталина Хрущев попытался подружиться с Тито, но достиг лишь малого успеха. (В ту пору шутили: «Идёт Броз Тито, за ним Хрущёв Никита»). Социалистическая Федеративная Республика Югославия служила надёжным противовесом против советского влияния на Балканах и в Средиземноморье. Но прошли года, распался СССР, и в сохранении единого государства южных славян отпала необходимость. Дальнейшее общеизвестно…
Что касается Албании, в то эту страну советские войска не входили. Первоначально Албания была оккупирована фашистской Италией, когда же режим Муссолини пал, итальянцев сменили немцы. В стране возникло мощное партизанское движение, в котором главную роль играли коммунисты. (Время было такое). 29 ноября 1944 года последний немецкий солдат покинул Албанию. Албанцы гордятся тем, что освобождение их страны совершилось без помощи иностранных армий. Это верно лишь отчасти: после утраты Балкан немцам уже не было необходимости оставаться в этой стране, и они стягивали свои войска для обороны центральной Европы.
В Албании утвердился коммунистический режим Энвера Ходжи, сразу взявший курс на дружбу с Советским Союзом и конфронтацию с Западом и Югославией. (Да, такие вот коленца откидывает история: коммунисты Албании и коммунисты Югославии были злейшими врагами). Советский флот базировался в албанских портах, советская помощь потоком шла в страну. Всё изменилось после памятной речи Хрущёва на 20-м Съезде КПСС, положившей начало разоблачению «культа личности». Верный сталинист Ходжа воспринял это как измену идеалам коммунизма, и отношения с СССР были разорваны. Таким образом, Албания оказалась в почти полной мировой изоляции (дружба была лишь с Румынией и Китаем). Что для такой малой страны просто губительно. Опасаясь иностранного вторжения (со стороны СССР, со стороны Югославии, со стороны Запада), руководство Албании приняло программу обороны от всего мира. В рамках этих планов были построены сотни тысяч примитивных дотов по всей стране. К счастью, новой войны не произошло, а то эти строения превратились бы в братские могилы для албанцев – построить правильный дот довольно сложно, кустарным способом этого не сделаешь.
[5]
Интересно, что в то же время в Китае били воробьев и пытались плавить металл в домашних печах.
Но вернёмся в 1944 год.
С 10 июня по 9 августа проходила Выборгско-Петрозаводская операция с целью выбить Финляндию из войны. Долгому затишью на финском фронте пришел конец. 23-я советская армия перешла в наступление. Финны отчаянно оборонялись, но вскоре были вынуждены оставить Петрозаводск. Начались бои за Выборг, а этот город – ворота в саму Финляндию, за ним сильно укрепленных позиций не было. В Хельсинки всполошились. А тут ещё советская авиация усиленно отбомбилась по финской столице, чтобы побудить их руководство к миру.
По правде говоря, финны давно уже ждали этого. Испытав на себе мощь советского оружия в Зимней войне, они вовсе не были уверены в победе немцев. (Гитлер не взял Ленинград в 1941 году – значит, не возьмет уже никогда). Фронт застыл в почти полной неподвижности, но вечно так продолжаться не может. Пройдет год, другой, русские управятся с немцами на южных фронтах, и что тогда?
Пытаясь упредить события, финны начали тайные переговоры с СССР (через нейтральную Швецию). Сталин соглашался на мир, но требовал большую контрибуцию. Кроме того, имелась угроза со стороны немцев, которые были ещё сильны. Всё это привело к провалу переговоров.
Теперь же, в 1944 году, торговаться было нельзя. К тому же СССР скостил сумму контрибуции наполовину – войну на Севере надо было заканчивать поскорее. Президент США Рузвельт обещал ходатайствовать за Финляндию перед Сталиным. (Парадокс истории: будучи в состоянии войны с Великобританией, финны не воевали с США). Всё это сделало финскую верхушку очень сговорчивой. СССР, в свою очередь, прекратил Выборгско-Петрозаводскую операцию, чтобы облегчить переговоры. В конце концов, сумели договориться о контрибуциях и территориальных уступках, о послевоенном курсе Суоми, и в начале сентября, когда советская армия входила в Болгарию, Финляндия официально разорвала отношения с Германией и прекратила войну против СССР. На советско-финском фронте смолкли орудия, и установилась тишина.
А как же немцы, неужто они стерпели такую выходку своих друзей? Неужто не попытались оккупировать эту страну и посадить свою марионетку? Разумеется, пытались, но у них мало что получилось.
Дело в том, что в самых густонаселенных районах Финляндии фрицев практически не было. Не до конца доверяя немцам, финны настояли на разграничении сфер военной деятельности: на Севере, против Мурманска, действовали немецкие войска, южнее, в Карелии – только сами финны. Таким образом, Гитлер не мог нанести молниеносный удар по Хельсинки. Но ещё с 1943 года, пронюхав о тайных контактах финнов и русских, немцы начали строительство дорог в Лапландии, чтобы в случае чего быстро перебросить войска из Норвегии. Теперь пришло время привести эти планы в действие.
15 сентября немцы высадили десант на острове Гогланд в Балтийском море и вступили с бой с финским гарнизоном. С военной точки зрения, это было полное безумие – Гитлер уже подписал директиву о выводе своих войск из Эстонии, а без этого угрожать Финляндии с юга было невозможно. Финны на Гогланде оказали яростное сопротивление, советская авиация нанесла удар по немцам – и участь десанта была решена. Так началась пресловутая Лапландская война немцев с финнами.
По правде говоря, финны поначалу надеялись, что немцы сами уберутся из их страны (как-никак, всё же бывшие союзники), и только когда гитлеровцы принялись сжигать их деревни, война в северной Финляндии пошла всерьёз. Гитлер пытался устроить переворот в Хельсинки, но из этого ничего не вышло. А вскоре Красная Армия провела Петсамо-Киркенесскую операцию и установила свой контроль над севером Европы.
Петсамо-Киркенесская (7 октября – 1 ноября 1944 г.) операция была последним, десятым сталинским ударом. Она имела несколько целей: полностью снять угрозу с Мурманска, «застолбить» за СССР стратегически важный район Печенги, оказать помощь патриотам Норвегии в их борьбе с немецко-фашистскими оккупантами, ну и прекратить проникновение немцев в Финляндию.
Все цели были достигнуты. Печенга вернулась в состав России, Мурманск уже ничего не опасался, немцев из Северной Норвегии вышибли. 25 октября был освобожден норвежский посёлок Киркенесс – поселение маленькое, но важное своим географическим положением. Тем самым был установлен советский контроль в районе стыка трех границ – Финляндии, Швеции и Норвегии, и немцы уже не могли шастать там большими группами, проходной двор закрылся. Ну а с мелкими немецкими отрядами финны могли и сами справиться. Тем не менее, последние фрицы покинули Финляндию лишь в апреле 1945 года – кажется, они просто прятались там от войны.
А вот идти дальше на юг, освобождать всю Норвегию Красная Армия не стала. Не было такой договорённости с союзниками. Да в этом и не было необходимости – на море господствовал флот англосаксов, немцам было некуда деваться из этой страны. Фрицы просидели там, никого особо не беспокоя, до мая 1945 года, а потом капитулировали со всей Германией. Зачем же понапрасну проливать кровь?
А из северной Норвегии мы ушли, как только закончилась война. Не предпринимая никаких попыток насаждения там своего строя. И сама Финляндия избежала советской оккупации. Контрибуцию мы им уменьшили в два раза, да и ту не взыскали в полном объёме. На их политический строй никаких покушений не было. Территориальные потери финнов тоже были невелики, причем важный для нас участок в северной Карелии мы купили уже после войны. Маннергейму, правда, пришлось уехать из страны, чтобы не мозолить нам глаза, но этим всё его «наказание» и ограничилось. Да ещё Карело-Финская ССР сохранялась, пока был жив Сталин – для острастки.
1944 год заканчивался. В одной упряжке с Германией осталась только Венгрия. Немцы особенно цеплялись за эту страну – они удерживали своего последнего союзника и свою последнюю нефть, и потому своё последнее контрнаступления в 1945 году они предприняли именно на Балатоне. Мадьяры в советском (да и не только в советском) сознании расценивались как верные друзья немцев, за что и понесли почти аналогичную кару.
(Продолжение следует)