Меж холмов

На прошлой неделе пришла, наконец, настоящая весна. Подул юго-западный ветер. Он прогнал застоявшийся холод: даже ночью температура не опускалась ниже ноля градусов. Снег быстро сошел с полей, и лишь в лесу, в тени деревьев белеют рыхлые сугробы. Реки вскрылись, и птичий базар на Великой разлетелся сам собой: некогда попрошайничать, пока вить гнёзда.

20 апреля группа «Поиск» выехала в очередную экспедицию. Было решено поработать в районе Уткино: на тамошних холмах наверняка уже сухо. Мы выехали на Киевскую трассу и покатили в сторону Пскова.

Первая неожиданность: ручей Щепец, почти пересохший зимой (смотрите статью «Заячья крепость» ^[1]), разлился так, что глаз с трудом охватывал водную ширь. Через неделю-другую вода, конечно, спадет, оставив в ямах много рыбы: будет пир для оголодавших аистов.

С Киевской трассы мы свернули на просёлок. Речка Многа тоже разлилась, хотя и не так широко. Обычный паводок, как в 60-70-х годах прошлого века. Просто мы отвыкли от снежных зим и обильных весенних разливов за последнее время.

За Горбово пересаживаемся в кузов уазика: перед у него и так перегружен, надо прижать зад, чтобы улучшить сцепление с дорогой. Попробуем прорваться до самого места.

К нашему удивлению, это удалось. Под слоем жидкой грязи была промерзшая почва, Валера, опытнейший водитель, гнал машину с хорошей скоростью, и мы доехали без особых проблем.

Псковские товарищи были уже на Уткине, и в ожидании нашего приезда исследовали местность. Приветствуем друг друга, здороваемся, и сразу хорошая новость: Сергей Егоров обнаружил советскую каску близ дороги. Не дожидаясь ритуального чаепития, несколько человек во главе с Михайлычем приступают к раскопкам. Разбитый череп, пальцы, рёбра…

^[2]

            Несомненно, это останки красноармейца. Летом 1944 года он с боем взошел на эту высоту, залег в придорожной канаве, да так и остался в этом месте на 69 лет. Взрывом засыпало яму, и никто его не нашел: ни немцы, ни свои. Пока Сергей Егоров не прошелся тут с металлоискателем и не обнаружил его каску…

Наград, надписанных вещей у красноармейца с собой не было. Так и похороним безымянным. Как большинство наших бойцов.

Не успели мы собрать останки первого за этот сезон красноармейца, как в лагерь пришли Сергей Крылов с Романом (в этом выезде собрались три Сергея), и принесли останки второго красноармейца. По их словам, неподалёку они нашли следы работы черных копачей. На бруствере лежали раскиданные кости. Дело ясное: копачи забрали все, что можно продать, а ненужные им останки побросали. Поскольку эта публика работает, как правило, очень неряшливо, надо будет сходить туда ещё раз, и поискать основательнее. Илья берет найденную саперную лопатку и позирует перед фотоаппаратом – он, как может, помогает взрослым.

^[3]

            ^[4]

^[5]

            Так что день начался очень хорошо. Чаепитие, правда, получилось скомканным, но по очень уважительным причинам. Поскольку ходить всей толпой не имело смысла, мы разбились на группы и приступили к поиску.

Михайлыч, Сергей Егоров и я начали обследовать ближайшие окрестности. Металл встречался почти на каждом шагу, но в основном в виде металлолома. Бесформенные обломки легких советских танков, немецких пушек перемешивались с ломаными косами и вилами. Война прошла прямо по этой деревне. А после неё подбитую технику сволокли в кучу, разделали (в основном методом взрыва), собрали крупные обломки и отвезли в металлолом. Мы подбираем то, за чем поленились наклоняться тогдашние металлоломщики.

Но вот моя лопата зацепила что-то прозрачное. Так и есть – немецкая бутылка. Хотя, может быть, и французская. (Вермахт скупал всю продукцию тамошних виноделов). Главное, что найдена в военных слоях и буквы на донце не русские.  Вскоре Михайлычу позвонили: найдено что-то крупное, нужна помощь. Мы оставили Сергея, и пошли к тому месту.

            ^[6]

            Ветер меж тем разыгрался не на шутку. Красный флаг на вершине уткинской высотки не опадал. Тучи пришли в движение – вероятно, скоро выглянет солнце. Над нами пролетела стая гусей. Гуси спешили в северные страны на гнездовья. Кстати, сказка про мальчика Нильса, летевшего вместе с ними в Лапландию, довольно точно показывает гусиные повадки. Они будут лететь днём, а ночью выберут открытое место, где хороший обзор, и заночуют там. А всякие охотники, вроде лис или людей, будут подкрадываться к ним.

             ^[7]

            Находка оказалась отработанным двигателем от «катюши». Выкапывать её не имело смысла. Мы повернули вниз, и вместе с Валерой и Антоном принялись исследовать подошву холма.

В большом количестве встречались «хвосты» миномётных мин, осколки крупнокалиберных снарядов – типичный военный мусор. Иван нашел контейнер от немецкого снаряда. И проржавевший таз – ну, эта вещь явно деревенская, в музей не годится. Псковичи нашли советскую каску, но без бойца.

^{[8] [9]}

Нам надоело ходить без толку, и мы принялись раскапывать участок траншеи. Целиком, до дна. Земля на южных склонах уже оттаяла, и работа спорилась.

Над нами сделал круг аист. Должно быть, подумал: ну что за люди, дурью маются! – и улетел. Холодно ему ещё. И голодно.

Хотя… мы откапываем майских жуков (почва тут весьма плодородная), черви уже на самом верху, и лягушки вот-вот запрыгают. К сожалению, кроме этих представителей фауны находок мало. Несколько стреляных гильз, красный немецкий телефонный провод. Лишь перед самым обедом мы находим немецкую коробку от противогаза. Эдик открывает её: противогаз малость подгнил, однако номер сохранился, можно узнать фамилию владельца. Но нам личность фрица без надобности.

             ^[10]

            На обед мы сварили кашу. Правда, тем, кто не пришёл сразу, досталось поменьше, но на этот счёт немецкая народная мудрость гласит: «Ин гроссе фамилие клювом нихт клац-клац!» (Перевод, я думаю, не требуется).

После обеда ветер, наконец, порвал тучи, и выглянуло теплое солнышко. Лягушки запрыгали по полям. А вот и змея: вылезла на пригорок погреться. Услышала, что про неё говорят, и скрылась в своей норе. Ну, будет теперь аистам пожива!

^[11]

^[12]

            Мы приходим к одному месту, где в прошлом году обнаружили крупную железяку (предположительно, танковый каток), но не смогли тогда её откопать. Теперь – самое время. Быстро выкапываем яму, и достаём находку.

К сожалению, это оказался всего лишь бандаж от немецкой «двойки». Самих Т-2 в 1944 году уже не оставалось, но были самоходки и тягачи на их базе. Надпись «континенталь» по-немецки, но середины катка нет, кто-то вырвал. Нам такой каток без надобности, и мы оставляем его на радость «металлистам».

         (Окончание следует)