Молодость моя, Белоруссия…

Город Минск был захвачен немцами 28 июля 1941 года, а вскоре была оккупирована и вся Белоруссия. Моментально были организованы еврейские гетто, и оккупанты приступили к уничтожению населения. Надо сказать, что тут им пришлось действовать своими руками — добровольных палачей в Белоруссии оказалось на порядок меньше, чем в Прибалтике или на Украине. Вскоре в Минск прибыл сам Гиммлер — посмотреть, как производится «окончательное решение еврейского вопроса». Увиденное впечатлило настолько, что глава СС чуть не упал в обморок. 1100 дней и ночей продлилась оккупация Минска, и каждый день мог стать последним для любого минчанина. В многочисленных лагерях возле города было истреблено свыше 400 тысяч человек.

Барыги и «Русский Мир»

Как-то в девяностых годах попалась мне одна интересная газетная статья о жизни в Новой Зеландии. Причём это был не взгляд «нового русского», кайфующего на тамошнем курорте, а рассказ человека, живущего там трудовой жизнью, то есть знающего, откуда у тамошнего народа доллары в кармане берутся. Читать полностью

Две родные сестры

В этом году Курган Дружбы состоялся 2 июля. Разумеется, наша организация тоже участвовала в этом празднике. В пять утра мы пришли в музей, быстро погрузили заранее подготовленные экспонаты в машины, и отправились в путь. Туда, в Себежский район, где сходятся границы трех государств – Латвии, России и Белоруссии, где в 1959 году бывшие партизаны насыпали Курган Дружбы и посадили на нём три дуба.

Солнце в наших широтах всходит в четыре утра, движение по трассе было ещё небольшим, и наша маленькая колонна из «нивы» и «уазика» быстро катилась на юг области. Без происшествий миновали Опочку. За Себежем – поворот на Курган, ещё примерно 20 километров, и мы будем на месте.

Дорога от Себежа до Кургана, по нашим представлениям, вполне нормальная, но большинство русских предпочитает добираться до места праздника через Белоруссию. Это хоть и крюк, но зато асфальт там более ровный. (У многих капризные иномарки – «пузотёрки», не выносящие никаких ухабов). Понятно, что нашей колонне это всё ерунда.

На окружающих полях, как всегда, вырос богатый урожай борщевика. Всюду торчали исполинские белые «цветочки» и резные листья-лопухи. Борщевик подступал вплотную к деревням, захватывал брошенные избы, лез на немногие уцелевшие огороды. Придорожная территория, однако, была выкошена.

На подъезде к Кургану, правда, борщевика стало заметно меньше, чем в прошлом году. (Вероятно, вытравили). И поле для автостоянки было чистое от этого сорняка. В советские времена, по рассказам очевидцев, народ приезжал сюда загодя, ночевал в палатках и просто под открытым небом. В ту пору Великая Отечественная война ещё не стала чем-то давно ушедшим, туманным, былинным, память о ней была свежа. И её участников тогда было много.

Скептики, разумеется, найдут повод позлословить и тут. Дескать, народ приезжал выпить и закусить. Не без этого, выпивали, конечно. Но только алкашам всё равно, где, в каком месте нажраться, и ехать за этим многие километры они бы не стали. Так что не пьянка приводила людей в эти места, а что-то другое, более возвышенное…

Сейчас, однако, ажиотажа не наблюдалось, и на огромном пустом поле стояло всего несколько автомашин. Разумеется, часть автобусов пропустили поближе к центру, но всё равно, машин на российской стороне было явно маловато. Что-то сейчас деется на белорусской?

Поверка документов, и нашу колонну пропускают в самый центр. Местные райпо уже устанавливают свои палатки, запускают генераторы для холодильников, раздувают шашлычные мангалы.

В этом году нам выделили другое место. Неподалёку от стыка трех границ, возле дорожки из России в Белоруссию, почти рядом с мостком через ручей. Обзор отсюда великолепный, вид на Белоруссию и Латвию открывается отменный, жаль только, что концертная площадка в стороне. Да и стоять придется на самом солнцепёке. Впрочем, стоять – не камни таскать, да и гнуса тут нет (видимо, его травят перед праздником).

Быстро ставим свою палатку, устанавливаем музейную экспозицию. И ждём начало праздника. В этом году принимающая сторона – Белоруссия.

На её стороне тоже наблюдается движение. Видно, как подъезжают автобусы, как выходят люди. В Латвии народ рассаживается на скамейки возле самого Кургана (после распада СССР он отошел к Латвийской республике).

Вот через мосток в Белоруссию прошла российская делегация во главе с губернатором области. Торжественная встреча, пожатие рук, вспышки фотокамер. Я, правда, на работе, отлучаться некогда, поэтому смотрю на всё это через ручей. А неподалёку какой-то художник рисует Курган Дружбы с натуры.

Возле памятника на белорусской стороне происходит торжественная церемония, посвящённая поколению, вынесшему ту войну. Потом, по заведённом ритуалу, должно состояться возложение цветов к памятникам Иманту Судмалису и Марии Пынто. Разумеется, о том, чтобы открыть границу Латвии хоть на час, не может быть и речи. Нельзя всяким русским с белорусами осквернять священные рубежи Евросоюза! (Это можно только курдам, сомалийцам, пакистанцам и тому подобной публике).

Но, исходя из соображений гуманности, латвийские пограничники милостиво соглашаются принять букет цветов с белорусской стороны. Всё-таки их отношения с Белоруссией не такие натянутые, как с Россией. Более того, в этом году впервые негражданам Латвии позволено самим передать цветы на славянскую сторону. (Раньше – только через пограничников). Какой либерализм!

На пограничном мосту происходит обмен цветами. Люди ищут взглядом родственников и знакомых по ту сторону границы, перекликаются, обмениваются новостями. Затем толпы отходят от пограничного ручья, и движутся к концертным площадкам.

И тут выясняется, что народу и в этом году приехало не так уж мало. Просто большинство россиян добиралось через Белоруссию.

Далее были торжественные речи, которые я пропустил. Люди подходили к выставке оружия, задавали вопросы, надо было отвечать. К концертной площадке я подошёл, когда на сцену вышли два духовных лица. Епископ Великолукский и архиепископ Белоруссии, если я не ошибаюсь. Они поздравили народ с праздником, а белорус напомнил собравшимся, что хотя немцы любили говорить, будто «с ними бог», и даже поместили эту фразу себе на бляхи, Бог был на нашей стороне…

Далее был концерт, который я видел урывками. Профессиональных артистов не было, и шоу-бизнес отсутствовал начисто, что сказалось самым благотворным образом на исполнительском уровне. (Я придерживаюсь мнения, что бизнес и талант – вещи в России несовместимые. Нет, я допускаю, что где-то на Западе это можно совместить, но только не здесь, где капитализм самый…, ну, скажем, «ядрёный»).

Артисты – самодеятельность с белорусского завода – пели и плясали вовсю. Так могут петь и плясать только свободные люди, которым не надо ублажать пьяных шоуменов в бане, и вообще, унижаться так, как не унижают «опущенных» на зоне. Разумеется, шальных миллионов, как звезды, звездулечки и звездуны российского шоу-бизнеса, они не получат, но зато им не надо лизать зад всяким продюсерам да спонсорам, а потом отыгрываться на публике. Либо талант, либо деньги, третьего на постсоветском пространстве не дано!

Певец на высочайшем уровне выводил: «две родные сестры, в мире нет их красивей, две родные сестры, Беларусь и Россия…» Кто он – инженер, водитель, токарь? Но пел так, как не поют безголосые «звезды» из телевизора…

Трещали половицы под каблуками танцоров. Далеко разносились ритмы белорусской «Лявонихи». Дети в зрительном зале пускались в пляс между скамеек. Кстати, меня неприятно удивило малое количество детей на таком замечательном празднике. Почему родители не взяли их с собой? Это же не какой-нибудь пьяный рок-фестиваль, тут всё просто замечательно, тут совсем другая атмосфера.

На латвийской стороне тоже шел концерт. Только народу там было маловато, и самодеятельным артистам было уже многовато лет…

Время бежало незаметно, вот уже и концерт закончился. Я отправился на белорусскую сторону. Да тут что-то новенькое! Прежнюю клумбу убрали, на её месте теперь лежала «бочка», «вода» из которой лилась в пограничный ручей. Музейный павильон был закрыт на ремонт, и выставка проходила в армейской палатке. Сотрудники Витебского музея пригласили нас в гости, и сказали, что у них тоже есть, что посмотреть. Но, к сожалению, привезти всё это на Курган они не могут – белорусские законы весьма строги насчет оружия, даже музейного. Приглашение было с благодарностью принято. Попробуем когда-нибудь приехать, тем более, что Витебск от нас не так уж далеко.

Я просто ходил, для виду приценивался к товарам, купил пару сувениров. Наслаждался самой атмосферой праздника дружбы народов. Сказать по правде, я со страхом иной раз думаю, что когда-нибудь этому может придти конец, и нас стравят, как стравили с Украиной. Ведь были уже попытки (вспомните фильм «Крестный батька»), и кто знает, что придёт в голову нынешним барам? Им все эти «демократии», «коммунизмы», «патриотизмы» — пустой звук, они патриоты своего мамона…

А ещё в Белоруссии в эти дни происходил обмен денег, точнее, деноминация. Правда, сами белорусы говорили, что под это дело поднимут цены и урежут зарплату. Кризис коснулся и их страны, хотя, конечно, не в такой мере, как нас.

К единственному обменнику выстроилась очередь. Продавщицы-белоруски поначалу не принимали российские рубли, но под конец праздника осмелели, и торговля пошла вовсю.

Да, а музыка на этот раз тут была неплохая. Если в прошлом году музыкальное оформление было отдано на усмотрение самой торговли, и она завела российский шансон типа Шафутинского, то теперь над торговыми рядами лились песни советской эстрады. «Твой заветный напев, чудотворный напев, Беловежская пуща, Беловежская пуща…» Можете сколько угодно смеяться над «Песнярами», «Самоцветами», «Веселыми ребятами», но кого из нынешних певунов вспомнят через сорок лет?

Понемногу праздник пошел на убыль. Одна за другой сворачивали работу торговые точки. На латвийской стороне, под самим Курганом, уже не осталось никого.

Мы тоже сложили оружие в машины, свернули палатку, и стали потихоньку двигаться к выходу.

День был жаркий. Солнце давило за тридцать градусов. Мы въехали в Себеж и отыскали кафе возле озера, где нас должны были накормить. Вид открывался красивейший. Меня, правда, удивил заросший камышами берег. Неужели в Себеже все, даже посетители кабаков, стали так культурны, что не лезут в воду даже пьяные и даже летом?

«Тайна» раскрылась очень быстро, едва я подошел к воде помыть руки. Вода близ берега была покрыта мутной слизью и ощутимо попахивала. Всё ясно – хозяева прибрежных коттеджей сливают бытовые отходы прямиком в озеро. По словам знакомых себежан, господа втихую роют канавы, укладывают канализационные трубы, и выводят их в воду. Всё у господ своё, отдельное, барское. Только гадить предпочитают в общее озеро. Местные власти делают вид, будто ничего не замечают. Хотя полоскать бельё в озере все уже давно перестали.

И надо же такому случиться – едва мы въехали на территорию кафе, как у уазика «полетел» термостат. Пришлось Валере заняться ремонтом на самом солнцепеке.

Дальнейший путь прошел без происшествий, и часам к восьми вечера мы вернулись в Остров. Выгружаем машины, закрываем музей, ставим его на сигнализацию. И расходимся по домам. Одно большое дело сделано. Съездили в Себеж, на Курган, дай Бог, чтобы не в последний раз…

[Show as slideshow]

Поговорим о Лукашенко

В некотором царстве, в одном весьма обширном государстве, была западная область, а у этой области были трое соседей – два дурака и один умный. Ну, дураки, как положено, вели себя по-дурацки: хозяйство своё разорили, могучего соседа обзывали «медведем» и при этом гадили возле его «берлоги» и кидали туда зажженные спички. Читать полностью