Памятник над Пловдивом. Часть первая
«Белеет ли в поле пороша, пороша, пороша
Белеет ли в поле пороша, иль гулкие ливни шумят,
Стоит над горою Алёша, Алёша, Алёша,
Стоит над горою Алёша – в Болгарии русский солдат».
На горе, возвышающейся над Пловдивом, стоит памятник советскому воину, которого вся Болгария называет Алёшей. Вместе с миллионами своих товарищей он пришёл в Европу в 1944 году. Похожие памятники застыли на постаментах в Вене, Будапеште, Берлине и других тамошних городах. Отношение к ним населения неоднозначное: кто-то визжит – «долой русских оккупантов!» — и пачкает их втихаря, а то и взрывает. Но большинство всё же говорит: «Пусть стоят! Это страница нашей истории!»
Более того, даже в современной России хватает людей, который считают европейский поход Красной Армии захватом чужих земель и готовы «каяться» перед последним польским или румынским нациком. Кажется, живи они в то время – непременно бы перебежали в немецкую армию, чтобы защищать «европейскую свободу» от азиатских сталинских орд».
Подобная публика накатала кучу книжонок, в которых поливает собственным дерьмом память о Великой Отечественной войне, Красную Армию, Сталина, СССР, и (в слегка завуалированной форме) – русский народ. По мнению, которое они искренне считают своим, было бы гораздо лучше, если бы сталинские войска ограничились вытеснением немцев из страны и остановились на довоенных границах – ведь в таком случае Европа бы осталась свободной! (А если бы немцы нас победили, то, вероятно, свободы было бы ещё больше!). Что тут можно сказать?
То, что своего мнения эта публика не имеет и иметь не может в принципе. В данном случае они просто начитались немецких мемуаров и восприняли их как истину в последней инстанции. Ведь у них так много общего с гитлеровцами – ненависть к русским, уверенность в собственной исключительности и ничтожности всех окружающих.
Но беда в том, что выходит у этих «историков» промашка ужаснейшая, хоть и смешная: в Европу мы пришли не сами по себе, а по просьбе наших западных союзников, США и Великобритании. (Про Тегеранскую конференцию что-нибудь слышали, «господа»?) Ведь в случае нашего отказа продолжать войну союзникам пришлось бы уложить миллионы своих солдат и потерять триллионы долларов, прежде чем сокрушить Германию (возможно, с помощью атомных бомб).
(Более того, мы и на Японию «напали» не по прихоти Сталина, а выполняя решения Ялтинской и Потсдамской конференций).
Так что, подпевая Гитлеру, вы, господа либералы и доморощенные «нацики», начисто игнорируете тогдашние интересы США и Англии. Ай, как не хорошо. Вот пошлю шифровку в Госдеп – пусть урежет вам порцию печенек. (Шутка).
Вы скажете – ну ладно, благодаря историческому походу Красной Армии были спасены жизни миллионов американцев и европейцев. Но какая польза от этого была для нас? Ведь теперь уже мы потеряли миллионы жизней, а что получили взамен? Вечно недовольную Восточную Европу, которую надо было прикармливать из собственного котла? Может, лучше было бы вытурить фрицев из СССР и этим ограничиться? Устроить новый Брестский мир в 1944 году? «Без аннексий и контрибуций», а?
Нет. Лучше от этого быть не могло. А было бы гораздо хуже. Для всех, и в первую очередь – для нас.
Прекратив боевые действия на Востоке, мы автоматически развязывали Гитлеру руки на Западе. Убедившись в нашем миролюбии и отсутствии угрозы для Германии с этой стороны, немцы бы моментально перебросили большую часть вермахта против англосаксов. В таком случае война пошла бы абсолютно непредсказуемо и могла превратится в позиционную, наподобие Первой мировой. Проще говоря, наши бывшие союзники застряли бы где-нибудь в районе «линии Зигфрида» на несколько лет. А каждый лишний год войны – это кровь, это всеобщее одичание и озверение, которые теперь были бы направлены против нас, как двойных изменников (в 1918 и 1944 гг.), из-за которых война так затянулась. Ничем хорошим для СССР это кончиться не могло.
Кроме того, остановившись на границе, мы не делали Гитлера своим другом. Мир с подобным субъектом мог быть только опасным перемирием. Не говоря уже о том, что ни выбить репарации, ни даже освободить наших пленных и угнанных граждан из воюющей Германии было бы невозможно. А ленд-лиз из США прекратился бы сам собой.
Но ещё более опасной для нас была бы смена режима в Третьем Рейхе, а такая угроза была очень реальной. Гитлер своей антиеврейской политикой сжег за собой мосты – пока он был жив, о мире Германии со странами западной демократии не могло идти речи. Но что будет, если Адольф умрет и на смену ему посадят какого-нибудь «демократа» в эсэсовском мундире? Который тут же объявит о «демократизации» и постарается найти общий язык с банкирами Лондона и Нью-Йорка? А найти таковой они могут только за счёт кого-то третьего, то есть – нас! Устроить новый крестовый поход «демократий» против «советского тоталитаризма». Так что, как это не парадоксально звучит, для нас Гитлер на немецком троне был гораздо предпочтительнее – его фигура гарантированно устраняла любую возможность сговора капиталистических стран.
Правда, заговор 20 июля 1944 года провалился по чистой случайности (ну кто мог предположить, что портфель с бомбой передвинут в последний момент!). Но Гитлер всё же сумел, на радость Сталину, привести Германию к полному краху, и подохнуть как раз в тот момент, когда Иосифу Виссарионовичу это было нужно, ни позже, ни раньше.
Ещё раз повторю: заключив в 1944 году подобие Брестского мира, мы не уменьшали число своих врагов, а наоборот, увеличивали их в разы. Ах эти русские, они уже предали союзников в 1918 году, а теперь повторили тот же фокус в 1944-м! (Предварительно отъевшись на американских харчах). Да что это за нация такая предательская! Да они ещё в 1939 году с Гитлером снюхались, когда Пакт Молотова – Риббентропа подписали! А доблестные западные демократии первые войну с фашизмом начали и последними её заканчивают!
Таким образом, миллионы жертв, понесённых Советским Союзом, весь героизм нашего народа разом «обнулялись». Мир сразу бы забыл и про Сталинград, и про ленинградскую блокаду, и про Курскую битву, про Зою Космодемьянскую и Александра Матросова… Мир знал бы одно – русские опять снюхались с нацистами. Покарать таких – святое дело…
СССР оставался бы в режиме мировой изоляции, как зачумленная страна. Друзей бы мы не нажили, зато врагов приобрели бы массу. Второго Брестского мира наша страны вынести не могла.
Кроме того, страны Восточной Европы оставались бы под властью немцев, и не было на свете такой силы (кроме Красной Армии), которая могла бы выгнать их оттуда. (В этом на собственной шкуре убедились поляки во время Варшавского восстания – все их прожекты о воздушных и морских десантах в Польшу были отклонены Черчиллем как полный бред).
А это означает, что у немцев сохранился бы огромный резерв рабочей силы и кое-какие природные ресурсы для продолжения войны. Даже если бы под конец англосаксы забили Германию атомными бомбами, нам от этого было бы не легче, так как восточноевропейский плацдарм для нападения на СССР сохранялся.
Поэтому идти в Европу, добивать Гитлера, нам надо было в любом случае. Недовоёваные войны очень опасны для будущего. Да, мы потеряли там миллионы своих людей. Да, Европа нас не очень-то ждала. Но только таким образом можно было вырваться из мировой изоляции и приобрести колоссальный авторитет. Который, возможно, и спас нас от Третьей мировой войны…
Сталин был человеком очень практичным. Нации он оценивал не по книгам и не по словам, а по делам и своим непосредственным впечатлениям (а они у него были богатейшие – ещё со времен подпольной работы при царизме). Естественно, что он очень хорошо понимал всю тщету «мировой революции». Ещё в 1920 году, во время советско-польской войны он решительно протестовал против похода на Варшаву, и даже написал открытое письмо в «Правду». (Впоследствии он этот эпизод из истории изъял, дабы не компрометировать Ленина, принявшего сторону Тухачевского). Отлично зная поляков, Иосиф Виссарионович понимал, что никто наши армии в Польше не ждёт, что они не встретят там никакой поддержки и погибнут напрасно.
Теперь же ему предстояло самому возглавить Великий Европейский поход, подобный походу 1813 года. И это при том, что тяжелейшая война длилась уже четвёртый год, что армия и народ страшно устали. Что будет, если Красная Армия встретит в Европе сильное сопротивление? Если застрянет там надолго, возможно, на годы? Тогда солдаты могут перестать воевать. Разумеется, до братаний с немцами дело не дойдёт (все видели их преступления на оккупированной территории). Но и тихий массовый саботаж был вполне реален. Последний бой – он трудный самый, и погибать за пять минут до победы, да ещё на чужой земле, ой как не хотелось!
Иной раз приходится слышать совершенно идиотские заявления, что нам надо было не останавливаться на достигнутом, а гнать американцев взашей, захватить Париж и Мадрид, и, таким образом, завоевать всю Европу. Вопрос – какими силами? Мы уже выбирали последние людским резервы. И зачем нам нужна Третья мировая война, когда мы не знали, как закончить Вторую? Конец войны не был легкой прогулкой – в этой войне для нас вообще не было легких дней ни в начале, ни в середине, ни в конце.
Европа, прикрытая с Востока Карпатами и Татрами, Вислой и Дунаем, системой дотов и оборонительных линий, казалась неприступной крепостью. Вдобавок, немцы провели среди европейцев большую пропагандистскую работу и сумели пополнить свою армию определенным количеством добровольцев. (Поляки с их катынской истерией им в этом очень помогли).
Но нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики. В сплошной европейской стене нашёлся слабый участок – Румыния…
(Продолжение следует)
