Праздник непослушания. Часть четырнадцатая

Внимательно вглядитесь в эту фотографию. На ней изображено прибытие главнокомандующего Русской армии генерала Корнилова в Москву, на Государственное совещание. Снимок можно назвать точным слепком того времени, настолько хорошо он передает суть контрреволюции.

В центре, разумеется, сам Корнилов, приветствующий москвичей (точнее, буржуазию и крупных чиновников). Правда, вместо воинского приветствия он машет фуражкой, как биржевой маклер котелком, но не будем слишком строги к газетному пиар-генералу!

Известно, что короля играет свита, и она у Корнилова весьма колоритная. Слева, рядом с букетами (а восторженная публика завалила «спасителя России» цветами, было море цветов), характерная белобандитская рожа. Не то адъютант генерала, не то какой другой контрик из всевозможных офицерских союзов.

Справа – кажется, казаки. Стоят вполоборота, снимок не очень качественный, так что точно определить невозможно. Тоже знаковые фигуры: именно к ним на Дон сбежит «быховский узник» Корнилов после Октябрьской революции.

Но вот из-за локтя Корнилова выглядывает ехидное личико: французская узнаваемая кепка, нагловатая усмешечка. Иностранный «советник», или, точнее сказать, руководитель. Ухмыляется: дескать, ликуйте, глуповатые русские, скоро вы у нас запоёте по-другому…(Справедливости ради надо сказать, что точно такие же «личики» входили в свиту Керенского).

Символический снимок! Все главные действующие лица контрреволюции отразились в нём, как в зеркале. И даже то, что в кадр попал именно француз, а не англичанин, тоже символично: именно Франция до конца пригревала русскую контрреволюцию, когда даже Англия (после Новороссийской катастрофы Белой армии) плюнула на неё.

За кадром, правда, остались неистовствующие московские буржуи (миллионерша Морозова упала перед Корниловым на колени), личная охрана генерала, состоящая из текинцев (туркменов) в красных революционных халатах, но это уже мелкие фигуры. Вообще, встреча на московском вокзале напоминала прибытие какого-нибудь туземного царька. Так и казалось, что Корнилов вот-вот крикнет: «Я вице-король Индии! Где мои боевые слоны, абреки и кунаки?»

Но стоп! Ведь примерно такие же сцены обожал разыгрывать другой человек, Александр Федорович Керенский. Помните, как там у Маяковского: «В аплодисментном плеске премьер проплывает над Невским! И дамы, и дети-пузанчики бросают цветы и розанчики». Так было совсем недавно, ещё месяц назад. И вот теперь у Антанты и русской буржуазии другой кумир – Корнилов. Керенский уже надоел. Со своей задачей в июле не справился, большевиков не задавил, и вообще, слишком говорлив и мягкотел. Нужен был диктатор, с волевым лицом, с бронированным кулаком, который поставит на место всех крикунов и загонит окаянных «морлоков» обратно в подземелье, откуда их столь неосмотрительно выпустили в Феврале!

Надо сказать, что и сам Керенский был, в общем-то, не против этого. Премьера смущало только одно, но самое главное – его карьера. Что сделает с ним Корнилов, если получит хоть какую-то власть над Россией? Оставит на высоком премьерском посту, или вышвырнет куда подальше? Именно эти соображения и привели к тому, что задуманный путч так позорно провалился. Оба наших недоделанных «наполеончика» одновременно кинулись в одну дверь и столкнулись лбами, на радость Ленину. Но всё по порядку.

В ту пору все, у кого на плечах была голова, а не кочан капусты, понимали, что Корнилова поднимают наверх не спроста. Да генерал и сам не скрывал своих диктаторских устремлений. Июльская попытка раздавить большевиков и навести «порядок» провалилась из-за бездарности Керенского и предательской роли социалистов, вечно пытающихся усидеть меж двух стульев (впрочем, это их обычное состояние). Но теперь, в августе, в этих персонажах нужды не было: новоявленный диктатор намеревался сидеть только на штыках.

К августу месяцу по сути, всё стало ясно, все маски были сброшены. Никто не соблюдал даже видимости конспирации, и все говорили обо всём совершенно открытым текстом. «Не мы раздавим, так нас раздавят».

Едва став главнокомандующим (благодаря поражению русских армий в ходе провального летнего наступления), Корнилов на следующий же день затребовал для себя «свободы действий» — чтобы, значит, отвечать только «перед собственной совестью и всем народом».

10 августа он отправил Временному правительству свою новую программу. Её суть: введение смертной казни на фронте и в тылу, разоружение рабочих, перевод на военное положение железных дорог, а также шахт и оборонных заводов, запретить там забастовки, митинги и любые общественные организации, и т. д, и т.п.

Вы скажете, что нечто подобное и было проделано большевиками: винтовки у рабочих отобрали, а бастовать и митинговать в Великую Отечественную войну никто и помыслить не мог?

Разумеется. Подобные меры в кризисный момент вводят все страны без различия социального строя. Но дело в том, что если бы Корнилову на тот момент удалось осуществить свою программу, то Россия бы осталась типичной «банановой республикой» вроде Польши при Пилсудском или Испании при Франко. Да и то вряд ли – учитывая многонациональность нашей страны и её природные богатства, она бы стала нечто вроде Британской Индии: господа-англичане, небольшой слой супербогатых махараджей, и миллионы нищих крестьян. Дело не в программе, а в том, кто и ради чего её осуществляет.

Да, и если вы заметили, в Великую Отечественную войну не было класса, наживающего капиталы на народном бедствии. (Противоречия меж классами были, но не антагонистические). И никакая агентура влияния «влиять» на наше руководство не могла. И откупиться от армии было немыслимым делом. Так что не надо сравнивать Корнилова со Сталиным – это абсолютно несопоставимые величины.

Керенский, разумеется, повел себя как обычно. Временное правительство начало долгий и нудный торг с генералом: как бы и «Россию спасти», и себя при этом славой не обделить. Разумеется, моментально произошла утечка информации, и все планы заговора стали известны большевикам, а уж они постарались преподнести их народу под соответствующим соусом.

В общем, предвкушение грядущего переворота носилось  воздухе. В такой обстановке в Москве, в Большом театре, 12 августа открылось так называемое Государственное совещание. По сути, это была никчёмная говорильня, где переливали из пустого в порожнее. Официально оно было созвано для укрепления демократии и национального единства, но демократия к тому времени стала бранным словом, а национальное единство не просматривалось даже в микроскоп.

Большевиков на Государственное совещание не пригласили, да они и сами бы туда не пошли. (Тем не менее, небольшое количество ленинцев там присутствовали, но не как члены партии, а от Советов, профсоюзов и т.п. – надо же было информировать партию о происходящем!)

Разумеется, собрание моментально разделилось на два непримиримых лагеря. Справа расселись почтенные латифундисты, крупная буржуазия, кадеты, казачья верхушка, генералы и офицеры. В общем, так называемые «патриоты», только не ясно, какой страны (уж точно не России!).

Слева – эсеры, анархисты, представители солдатских комитетов, профсоюзов и рабочих советов.

Оба лагеря сразу же окрысились друг на друга. Несколько раз казалось, что совещание перерастёт в рукопашную схватку. Причиной этого было неприкрытое желание «правых» поставить «левых» по стойке «смирно!» по всякому поводу и без оного. Ну, не могли спокойно видеть господа генералы и буржуи, что их рабочие и солдаты теперь считаются такими же людьми, как они!

Керенский выступил с краткой вступительной речью – на два часа, не более! Александр Федорович одарил собрание своим знаменитым красноречием, поскольку ничем иным уже не располагал, и все присутствующие об этом отлично знали.  Больше ничего примечательного в первый день совещания не произошло. Выступали «правые» и «левые», и все знали заранее, кто что скажет. Только поцапались немного, когда «левые» не встали при упоминании Антанты – типа, «союзников».

Корнилов прибыл в Москву на следующий день, 13 августа. Вообще, Государственное совещание, судя по всему, задумывалось как смотрины для ГЕНЕРАЛА. По первопрестольной ходили слухи, что к городу идут войска, что переворот близок, а стены были оклеены корниловскими листовками и плакатами.

ГЕНЕРАЛ вылез из вагона, прошелся вдоль перрона. Толпа буржуев ошалевала от избытка «патриотических» чувств. Туркмены в красных р-р-р-революционых халатах были великолепны. (По-моему, это уже диагноз. Кстати, впоследствии Корнилов киданёт и их, бросив по пути на Дон). Клакеры из офицерских союзов подхватили его на руки и понесли: «Дорогу спасителю России!»

В работе Государственного совещания в тот день был перерыв, и Корнилов, как подобает образцовому «отцу отечества», съездил поклониться к Иверской иконе Божьей Матери. Впрочем, большего на тот день и не требовалось.

Большевики отметили это событие по своему. 12 августа в Москве они назначили забастовку, и провели её, несмотря на то, что большинство Моссовета было против. В тот день не ходили трамваи, не работали заводы, закрылись кафе и рестораны, и даже буфеты Большого театра. (Приходит господам генералам время водку пить — а негде!) В общем, в тот день большевики в первый раз открыто противопоставили себя всем политическим силам одновременно – и очень неплохо выглядели при этом.

На совещание Корнилов прибыл на следующий день. «Правые» вскочили и устроили бурную овацию, «левые» остались сидеть. Раздались матюги и крики: «Солдатам – встать!» В ответ слева: «Холопы…». Чудом не дошло до драки.

Речь Корнилова была предсказуемой. ГЕНЕРАЛ требовал себе дикторских прав, стращал немецким наступлением. Дескать, кругом бардак и разруха, не дадите мне нужной власти, немцы Ригу захватят. А Рига – это ворота на Псков, а Псков (подумать страшно!) – ключ от Петрограда…

Если убрать демагогию, то что мы видим? Какой-то выскочка, в рекордные сроки сделавший невероятную карьеру (в современной армии таких называют «дикорастущими»), почти открытым текстом приглашает немцев занять стратегически важный город России. Разумеется, немцы отлично знали, что происходит на Государственном совещании. Главнокомандующий русской армии приглашает их захватить Ригу? Ну что же, уважим его просьбу.

Рига была сдана уже 19-го августа… Очередная «победа» в корниловском духе. Сам ГЕНЕРАЛ говорил, что предпочел потерю города потери армии. Взятие Риги открывало немцам дорогу на Питер, и давало «патриотам» отличную возможность шантажировать власти германским наступлением. В крайнем случае, рассуждали буржуазные стратеги, можно будет сдать и Питер, и пусть с большевиками разбирается уже кайзер (разумеется, ни в какого «германского шпиёна Ленина» они сами не верили – это была версия для толпы). Правда, при этом погибнет Балтийский флот, но это сущие пустяки!

Наполеон делал себя на победах. Корнилов шел наверх на поражениях. Это гигантская разница!

   (продолжение следует).

Рахим Джунусов

Источник: Другой Псков

 Распечатать запись

Метки: большевики, Государственное собрание, Корнилов