Мы только исполнители

Чем больше я копаю, тем больше убеждаюсь в простой истине: мы, поисковики, всего лишь исполнители. Нет, от нас тоже кое-что зависит, от того, выйдем ли мы в поле, насколько усердно будем искать (усердие чаще всего вознаграждается). Но последнее слово не за нами, а за Тем, Кто несравнимо выше всех людей и всего сущего на земле. Именно Он решает, что и кого мы найдём в том или ином выезде, и найдём ли вообще. Можно приехать в исхоженный вдоль и поперёк район, и найти всем на удивление новые музейные экспонаты и останки бойцов. А можно перелопатить много кубометров земли в самом многообещающем месте, и не найти вообще ничего. Видимо, каждому павшему бойцу отпущен свой срок, в который его найдут и захоронят с подобающими почестями. Не раньше и не позже. (Поисковики обычно говорят: «Когда земля захочет отдать»).

Вот и на днях пришло подтверждение этому: в самом, вроде бы, бесперспективном месте острович Александр Романов совершенно случайно обнаружил останки трех советских бойцов. Мы и подумать не могли, что они там могут быть. Бойцы лежали почти на поверхности земли, недалеко друг от друга. Александр отметил эти места, и позвонил руководителю нашей группы «Поиск» Петру Михайловичу Гринчуку.

В назначенный день наш музейный уазик мчался по дороге. В промытом минувшими дождями небе не было ни облачка, и солнце поднималось в безбрежную синеву, согревая промерзшую землю. День, судя по всему, будет прекрасным.

Александр уже ждёт нас на обочине, дальше едем вместе. Всё, прибыли. Дальше машина не пройдёт. Оставляем уазик на лесной поляне, и идём пешком, благо, идти недалеко. Когда-то, в годы войны тут была дорога, но сейчас от неё осталась лишь едва заметная тропинка (а местами и вовсе незаметная, заросшая полностью).

Вот и пришли. Рядом с дорогой, под ёлками, стояли два самодельных креста из веток, связанных лыком. Сами останки были прикрыты еловыми ветками. Это на тот случай, чтобы мы без проблем могли найти останки, если бы Александр не смог встретиться с нами. Задерживаться долго он не мог, ему надо было на работу, и вскоре Александр ушёл. А мы приступили к поиску.

Валера Чумаченко и Александр Голубев принялись обследовать местность, а Михайлыч, Денис и автор этих строк стали откапывать останки. Грунт был песчаный, и лопата входила легко. Елки давали тень. Условия просто идеальные! Правда, комары были того же мнения, ну да это такая мелочь, что и говорить смешно.

Работа шла вовсю, и на белый мешок одна за другой ложились солдатские кости. Мы копали и удивлялись невероятному стечению обстоятельств, благодаря которому эти красноармейцы были обнаружены. На бойцах не было ничего металлического – ни касок, ни пряжек от ремня, ни ботинок. То есть, найти их даже с прибором было невозможно. Тем более в таком месте, куда никакой поисковик не забредёт. И всё же их нашли!

«А это кто такой?» — спросил Денис, указав на макушку дерева. На ней сидел вяхирь – лесной голубь. Он гораздо крупнее городского. Сидел и смотрел, как мы работаем, словно контролировал нас. Мы поглядели на него, и продолжили работу – пусть смотрит, от нас не убудет. Откопали одного бойца, потом второго и третьего – голубь всё сидел. Потом пропал так же незаметно, как и появился.

Мешки с останками стояли под деревьями, когда пришли Валера с Саней. Поиск нельзя было назвать удачным. Даже осколков тут было очень мало, не говоря уже о прочих предметах. Ладно, пока перекур, попьём чаю, а потом получше осмотрим здешние места.

Чаепитие на заняло много времени, и вот мы уже ходим по здешнему лесу. Действительно, железа в земле мало. Воронок тоже раз-два и обчёлся. Встречаются немецкие окопы, неплохо сохранившиеся. Но очевидно, что это не капитальная оборонительная линия, а отдельные заслоны, не связанные между собой в одну систему. Такие окопчики в здешнем грунте легко можно было выкопать силами одного подразделения. Их цель – не остановить противника, а задержать его на какое-то (непродолжительное) время.

Понемногу стала вырисовываться картина здешней немецкой обороны. Когда наши войска прорвали линию «Пантера», то попытались окружить возможно большее количество немцев. Опасаясь попасть в «мешок», немецкие войска стали отходить, оставляя небольшие заслоны, чтобы сбить темп советского наступления. Мы находимся как раз в таком месте. Чуть поодаль дорога уходит в болота, и именно оттуда шло советское наступление. Немцы сидели и ждали, когда советская колонна подойдёт на расстояние выстрела, а потом открыли огонь. Цель – не остановить наступление, а всего лишь заставить колону перестроиться из походного порядка в боевой. Наша пехота попрыгала с машин и пошла в атаку, миномётчики поддержали огнём. Немцы постреляли немного, и кинулись удирать, так как удержаться здесь они не могли ни при каких обстоятельствах. Цель была достигнута – наша колонна потеряла час или два, а это на войне очень много. Почему наши не подобрали своих убитых? Не было времени. Надо было как можно скорее выйти в назначенный пункт. Дескать, следом пойдёт похоронная команда, они и похоронят. А были ли тут похоронщики? Навряд ли. Место это в стороне от главного удара, так что, скорее всего, больше тут никаких армейцев не было. Так и остались лежать бойцы близ дороги на 76 лет.

Почему при них не было ни оружия, ни касок, ни обуви? Ну, оружие, скорее всего, подобрали сразу после боя. В бой они запросто могли пойти и без касок, оставив их в машинах – знаете, как надоедает постоянно носить на голове этакий «горшок». Тем более, что все знали, что главная немецкая оборона уже прорвана, и столкновение будет кратким. Ну а обувь, вероятнее всего, сняли местные жители. Только не надо их так уж сильно осуждать: за какие-то неполные тридцать лет страна была дважды (дважды!) доведена чуть ли не до первобытного состояния, и глупо ожидать высочайшей нравственности в таких условиях. Проще говоря, не захочешь зимой бегать босиком – снимешь обувь и с покойника, так как взять её было негде.

В общем, обследование окружающей местности мало что дало. Хвостовик от советской миномётной мины, пару осколков, гаечный ключ на бывшей дороге. И ещё несколько автомобильных свечей зажигания, найденных в немецком окопе. Вероятно, водитель держал их в сухом месте, а когда пришла пора быстро сматываться, забыл. Попрыгали фрицы в машину, и тягу-ходу отсюда, пока кольцо окружения не замкнулось.

После обеда мы решили переменить место поиска. Но увы, и там не нашли ничего стоящего. Разве что сделали несколько фотографий окружающего пейзажа. С песчаного холма открывался прекрасный вид, жаль только, что на небе не было ни облачка, и снимки получились «плоскими» (облака придают фотографии объёмность и улучшают подсветку).

К сожалению, кроме фотографий ничего другого мы не приобрели. День заканчивался, и пора было возвращаться домой. И мы поехали: через холмы, мимо желтеющих полей рапса, до пыталовской дороги. Аисты стояли в своих гнёздах, с гордостью показывая, какие у них уже большие птенцы. Белые цапли, обрадованные наступившему теплу, повылазили из камышей и грелись на солнце. В небе парили канюки, высматривая добычу. Берёзы стояли в нежно-зелёной дымке молодой листвы, а дубы только выпускали первые листья, ещё коричневатого оттенка. После майских холодов природа радовалась наступившему теплу. Вовсю заливались соловьи, и только начинали пробовать голос кукушки. Ветер заносил в кабину уазика аромат цветущей черемухи.

Мы вернулись домой в Остров без происшествий. Останки в мешках отвезём на линию, и в день освобождения города, захороним по всем правилам, вместе с другим бойцами, найденными ранее. На этом поисковый день закончился.

Рахим Джунусов.

Источник: Другой Псков

 Распечатать запись

Метки: Военно-исторический музей Псковской области, группа "Поиск", поисковое дело