- Другой Псков - http://nbp-pskov.com -

Праздник непослушания. Двадцатая часть

Когда говорят о Великой Октябрьской социалистической революции, то обычно имеют в виду свержение Временного правительства. Это деяние большевиков расценивается (в зависимости от политических взглядов) либо как невероятная заслуга, либо как страшное преступление перед Россией. В действительности же сам Ленин главной своей победой считал отнюдь не арест «временных» (которые к тому времени уже были пустым местом), а итоги Второго Съезда Советов, покончившего с затянувшимся безвластием. Именно к открытию этого Съезда сходились все линии большевистской политики.

По замыслу Ленина, этот Съезд должен был перехватить власть из слабеющих рук Временного правительства. Но гарантий не было никаких. Наоборот, существовала грозная опасность, что колеблющаяся масса делегатов (состоящая из самых разных партий) откажется от взятия на себя ответственности и опять (в который уже раз!) затребует «демократическое коалиционное правительство». То есть создаст второй, «социалистический» Предпарламент или что-то в этом духе. В таком случае агония страны была бы продлена на неопределённое время. Теоретически в таком случае большевики могли начать борьбу уже против социалистов и потребовать их удаления через полгода, на следующем Съезде Советов. Жаль только, что к тому времени от России бы ничего не осталось…

Кроме того, не следует забывать о «быховских узниках». Контрреволюция потихоньку начинала пробовать свои силы – окружение Минска казаками, активизация подрывных буржуазных организаций, их контакты с иностранными державами. Да, пока «контрики» не пользовались широкой поддержкой народа, но в случае продления состояния безвластия массы могли отвернуться от революционных партий, как не справившихся с ситуацией. Так что власть большевикам надо было брать немедленно, дабы решить возникшее противостояние «кто – кого?» в свою пользу.

                AvA6KdA-iws [1]

            Замысел Ленина состоял в том, чтобы арестом уже бессильных «временных» поставить Съезд Советов перед свершившимся фактом. Придти туда и сказать: «Вы теперь власть. Правьте Россией!» Разумеется, лидеры эсеров и меньшевиков возмутятся таким не демократическим шагом большевиков, и, если повезёт,  скажут гордое «Фи!» и демонстративно покинут Съезд. Тем лучше! Оставшихся делегатов вполне хватит для формирования первого советского правительства, которое будет уже большевистским.

Избавиться от социалистов в случае их избрания в правительство было бы уже невозможно. Но любая их совместная деятельность приводила только к одному – росту бюрократизма и безответственности. Поэтому надо было обязательно избавиться от них до начала реальной работы Съезда, иначе было бы поздно.

То есть Ленин делал ставку на спесь и глупость «братьев-социалистов», и преуспел в этом. (Естественно, ведь он знал их как облупленных). Но для этого сперва надо было арестовать «временных», дабы посильнее разозлить «революционную демократию». Так что ленинский план был вовсе не кровожаден, и специально убивать большевики никого не собирались.

 

«Что тебе снится, крейсер «Аврора», в час, когда утро встаёт над Невой…»

25 октября на помощь восставшему Петрограду прибыли матросы из Кронштадта и Гельсингфоса. (На случай, если Керенскому всё же удастся привести войска на усмирение столицы). Гельсингфорс послал три эшелона с матросами, а также целую флотилию – пять миноносцев: «Меткий», «Забияка», «Мощный», «Деятельный», «Самсон» и патрульный катер «Ястреб». Тыловая база Кронштадт мобилизовала всё, что держалось на воде, от несамоходного линкора «Заря свободы», который тащили четыре буксира, до колёсных пассажирских пароходов, и весь этот умопомрачительный караван отправился делать революцию.

К обеду эти силы доползли до столицы. Их эпическое явление было воспето в народной песне: «Из-за острова Кронштадта, на простор Невы-реки, выплывают много лодок, в них сидят большевики…»

Помощь пришла очень кстати, так как к тому времени революционные солдатики успели устать от революционной дисциплины. Сами посудите, куда это годится: вчера были дисциплинированными, сегодня, сколько же можно? Власть Военно-революционного комитета стала стремительно испаряться. Ленин метался по Смольному, требуя брать Зимний немедленно, но штурм постоянно откладывался.

Сначала не могли согласовать ультиматум, и, в конце концов, решили обойтись без оного. Потом не могли собрать войска. Потом собранные кое-как подразделения стали поминутно расстраиваться. Зимний дворец был окружён со всех сторон, но какие-то типы постоянно шныряли туда и обратно.

Дело в том, что Зимний изначально строился как дворец, а не как крепость, и к обороне был совершенно неприспособлен. Окон и дверей он имел огромное количество, и через них лазали все, кому не лень: от иностранных журналистов до местных спекулянтов, от бегущих казаков до наступающих матросов. К вечеру туда просочилось огромное количество революционеров, и фактически дворец был уже взят, но в Смольном об этом не знали.

Основной силой, «защищавшей» Зимний, были юнкера. Судя по всему, их поселили там несколько недель назад, заперли в комнатах и приказали старику-лакею никого не выпускать. Разумеется, это был сплошной фарс, но юнкера до поры до времени и сами не хотели уходить – они просочились в винные погреба и устроили грандиозную попойку. (Напомню, что в ту пору действовал «сухой закон»). Естественно, что как только запахло жареным, «защитники» стали разбегаться.

Шестидюймовые пушки Петропавловской крепости, из которых предполагалось обстрелять дворец, оказались не чищены с момента падения монархии – потому как «свобода-с!» Подкатили трехдюймовки: те оказались и вовсе неисправны – «революция!» Наконец, артиллеристы определили, что стрелять из шестидюймовок вроде бы можно и решили рискнуть.

К семи часам вечера большинство защитников Зимнего дворца благополучно ретировались. Оставшиеся строили баррикады из дров – полный маразм! К тому времени восставшие захватили Главный штаб.

Потом возникли проблемы с сигналом к штурму дворца. Первоначально предполагалось вывесить на шлагштоке красный фонарь, но в крепости не оказалось столь романтического светильника. Наконец, в 9.40 вечера Антонов-Овсеенко приказал крейсеру «Аврора» дать холостой выстрел.

«Аврора» радостно бабахнула. Зрители, которые к тому времени усеяли все набережные, были в восторге. Просочившиеся в Зимний революционеры подумали, что сейчас крейсер сравняет дворец с землёй, и большая их часть кинулась наутёк. Артиллеристы Петропавловской крепости подождали, пока все желающие не покинули дворец, и начали обстрел.

С «обстрелом» тоже не всё ясно. Очевидно, что шестидюймовые орудия могли причинить Зимнему непоправимый ущерб, но этого не произошло. Скорее всего, палили холостыми, и лишь два снаряда случайно оказались боевыми. Обстрел начался в 11 часов вечера, когда, согласно официальной советской версии, дворец был уже взят, а согласно неофициальной – уже покинут восставшими после выстрела «Авроры».

Как раз в этот момент в устье Невы вошла запоздавшая эскадра из Гельсингфорса. К счастью, брандвахта узнала силуэты своих кораблей, а то бы революционные братишки ещё и друг друга перетопили.

Тем временем во дворце революция шла полным ходом. Матросы гонялись за юнкерами, юнкера – за матросами, мародёры грабили, а алкоголики нашли винные погреба и перепились. Лишь в два часа ночи Антонов-Овсеенко повёл своё войско на приступ и арестовал Временное правительство.

Каковы были потери и были ли они вообще? Никто точно не знает. Одно несомненно – сравнять Зимний с землёй и «украсить каждый фонарь трупом повешенного», как похвалялись сделать корниловцы, большевики вовсе не хотели.

Арестованных министров вывели на площадь, и повели пешком в Петропавловскую крепость. По пути их атаковала толпа, требовавшая, чтобы министрам отрубили головы и бросили в Неву. Чтобы успокоить буйных, дали пулемётную очередь в воздух. В крепости, однако, решили, что стреляют по ним, и ответили. Конвой, толпа и арестованные кинулись врассыпную. В общем, когда министров, наконец, привели и рассовали по камерам, они с радостью вздохнули и улеглись спать, так как затянувшаяся революция утомила всех.

Арестованных министров и захваченных в «плен» юнкеров большевики выпустят очень быстро: дайте честное благородное слово, что не пойдёте против революции, и ступайте с миром! И знаете, некоторые из них (разумеется, далеко не все) своё слово сдержали.

Ну а сейчас Ленину предстояла главная в его жизни битва – Второй Съезд Советов…

            (продолжение следует)