Железный крест третьей степени

С дурной помпой прошло празднование 60-летия Победы и сразу же, по команде, путинские помпадуры и помпадурши завыли, что пора прижать поисковиков. Особенно насмешило высказывание директора одного всемирно известного музея, что, мол, поисковики снабжают террористов оружием и продают на черном рынке гитлеровские регалии, в том числе «железные кресты третьей степени». Во-первых, террористы не дураки, чтоб использовать оружие, пролежавшее в земле больше полувека, а во-вторых, гитлеровские ордена имели две степени. К тому же, за более чем 15-летрюю историю нашего поискового отряда мы целых немецких орденов не находили.

За эти годы помимо 600 наших бойцов (более), мы нашли всего 15 немцев. Конечно, фронт был огромен и где-то немцев положили изрядно, но то, что якобы в каждом выходе можно найти исправные стволы и всякие немецкие побрякушки, верится с трудом. Поисковая работа – это тяжелый труд. Всякие щупы – миноискатели облегчают поиск, но в иных местах земля так нашпигована металлом, что эта техника верещит на каждом шагу. Бесполезно лозоходство: ветка или щуп в руках «срабатывает « почти у каждого, а вот на что указывает –поворот траншеи, большой валун под землей или что иное – угадать невозможно. Самый надежный метод – найти перспективную траншею ли позицию и раскапывать ее до дна.

За эти годы мы отрыли десятки километров траншей. Способ, конечно трудоёмкий, но зато самый результативный. Другие отряды поисковиков ходят поверху, роют шуроры, где укажет прибор. Намного легче, но и результат не тот. Каждую субботу мы собираемся на квартире у Михалыча. Мы – военные, рабочие, предприниматели. Сидим, пьем чай, рассказываем о новинках в военной литературе. Смеемся над очередными тупыми телепередачами и газетными статьями про войну. Потом садимся в автобус «Уазик» и едем на раскопки. Все, приехали. Надеваем вещмешки, берем лопаты и идем дальше пешком. Вид у нас ёще тот. Любого платного «антифашиста» удар хватит. Немецкие кепки, немецкие фляги со стаканчиками, немецкие сумки-сухарницы. У некоторых шеврон имперской трудовой повинности – лопата с крылышками. А имеем право. Сами поработайте с наше. У многих из нас золотые руки. Шьётся форма и амуниция, отбеливаются значки, реставрируются каски. В квартирах – целые мастерские, от газгольдеров до сверлильных станков.

По прибытии на место первым делом отыскиваем подходящее древко и поднимаем советский флаг. Украинцы, русские, белорус, башкир, казах… сам Михайлыч с западной Украины. Потом пилим дрова, греем чай. Приступаем к работе. Иногда роем сразу, иногда более опытные товарищи долго ходят с приборами и совещаются. Весной и осенью копать хорошо, но летом одолевает гнус. Кругом заброшенные деревни. Трава в рост человека. Скосить бы ее нас сено… для защиты от слепней разводим костер – всякие москитолы малополезны, особенно в жару. От дыма тоже толку мало. Стиснешь зубы и роешь. Любое ЖКХ было бы счастливо иметь таких землекопов. Кубометр за кубометром вынимается грунт. Пока попадаются только бутылки. Ничего жили фрицы, минералку на позициях пили, шампанское. Форма бутылок почти современная. Оранжевые пластмассовые коробочки из-под сливочного масла. Средство от блох. Стоп! А вот и кости. Я, как малоопытный, зову других, а сам перехожу на другое место. Потому как собрать полный скелет – дело кропотливое, работать надо маленькой лопаткой и ножом. Часто мелкие кости не сохраняются. Или не хватает рук, ног. Вот и теперь два скелета, русский и немец, лежат рядом. Документов нет ни у одного, определяем по сапогам (удивительно долго сохраняются!), каскам, амуниции. Оружия нет. Видно, обыскали и бросили в одну яму, чтоб не хоронить. Кости собираем в мешки. Обыкновенные, пластиковые, с которыми в магазин ходят. Немца кидаем обратно, русского оставляем в кустах. Наберем побольше, тогда и захороним в братской могиле. Надо сказать, что никаких чувств человеческие кости не вызывают, руками их перебирать – ничего особенного. Мяса не осталось и следов, зверь не тронет. А вот от людей прятать надо. Михайлыч рассказывал как в первые годы работы, еще при СССР, когда в каждую поездку находили по 10-15 бойцов, сдуру положили около сотни мешков на открытую площадку. А когда приехал забирать для захоронения, ахнули. Все было раскидано и растоптано. Конечно, не «фашистами» или сатанистами, а деревенскими «рокерами». Черепа советских солдат давили мотоциклами. Интересно, а возможно ли такое в Германии? И какими глазами смотрит на нас мир, видя горы неубранных трупов после войны, да и сейчас – после мясорубок Норд-Оста и Беслана? Ведь живодёры – командиры не с Луны упали, а выросли из нашего народа. Из таких вот «рокеров». Так что, товарищи, уважайте НБП, партия воюет не числом, а умением. Что для России нетипично. Но это я отвлекся от темы.

Как-то вблизи одного из дотов на линии Сталина нашли останки бойца и удалось прочесть его документы. Оказалось – земляк, из Острова. Был призван 23 июня. А в июле погиб. Его оставили прикрывать отход. Рядом была гора гильз и разбитый диск от «дегтяря». Отстреливался до последнего. По просьбе его сестры мы похоронили его в одной из островских деревень. А в другой раз нашли одного украинца, написали его брату. Пришел ответ, типа, нет у меня братьев и вообще, от….сь, москали. Люди бывают разные… десятки лет мордатые партийные хряки треплись, что «никто не забыт, ничто не забыто», строили огромные монументы, издали гору макулатуры «о войне», а если бы Михайлыч не организовал наш отряд, целый батальон советских бойцов валялся бы по ямам, а то и поверху. При том мы почти ничего не берем от государства. Местные власти дали старый УАЗик, немного помогают. Недостающие средства не еду и бензин Михайлыч добывает сам у местных предпринимателей. Один из них – Хателович – является нашим фотографом. У него лучшее фотоателье в городе и вообще, спец по этому делу.

Мы роем линию «Пантера». Немцы начали строить ее в 1942 году, когда блицкриг рухнул окончательно. Строили, конечно, руками русских. В феврале 1944 фрицев турнули из-под Ленинграда, и они прытко побежали к этим укреплениям. В марте советские войска с ходу попытались пробить «Пантеру», взяли несколько участков, но немцы контратакой отбросили их назад. У нас есть воспоминания участников этого боя. Как русские ворвались на немецкие позиции, попали под обстрел (у немцев свои окопы всегда пристреливались, специально для подобных случаев), как орал немецкий офицер, поднимая своих в атаку, как наших выбили. На ничейной земле остались убитые и раненые. Через полчаса немцы пустили своих санитаров. Ползком, перебежками те отыскивали раненых, своих уносили, русских добивали. По ним не стреляли. Правила войны, мать их… С марта по июль здесь шли тяжелые бои. Наши безрезультатно атаковали, немцы вели активную оборону. Летом 1944 года красная Армия нанесла удар сокрушительной силы в Белоруссии. Одних пленных было взято около 600 тысяч. Линия «Пантера» тоже была прорвана на центральном участке, в Пушкинских Горах. Опасаясь окружения, немцы стали спешно отходить на Запад, в Прибалтику.

Поражаешься, несколько все было продумано в немецкой обороне. Обваловня по обе стороны траншей на случай окружения. Десятки (!) всевозможных бункеров, убежищ на все случаи жизни. Конструкция жилых такова, что гранатами закидать невозможно. Читатель! Ты наверное, при слове «бункер» представляешь такую картину: нас стене висит портрет Гитлера и «шмайсеры», в углу свалены ящики со шнапсом и тушёнкой, под нарами сундуки с пиастрами? Увы, в окопах не было «новых немцев», при отступлении они всё забирали с собой, а потом во многих бункерах жили местные жители. Так что находок там ёще меньше чем в окопах. Просто интересна сама конструкция. Ливлевая канализация – квадратные деревянные трубы, скрепленные крючками отводила грунтовые воды из окопов. Через определенные промежутки были устроены склады колючей проволоки. В случае прорыва захваченный участок быстро огораживался. Около жилых бункеров висели сигнальные колокольчики: в случае попытки перерезать проволоку поднимался трезвон (хотя конечно опытный разведчик легко с этим справлялся). Опасные участки перекрывались гофрами – перекрытиями. Много лопат, топоров, чугунных заводских печек. Я вспоминаю наши «окопы» в Чечне, самодельные печки, нехватку самых элементарных вещей… Хотя, по сути, ничего сверхъестественного в немецкой обороне нет. Продумано хорошо. Не более того. Но вот добиться исполнения всего этого…

Я твердо уверен, что наше разгильдяйство стоило нам в Отечественную не один миллион напрасных потерь. И Сталин с Жуковым тут не при чем. Просто, когда надо срочно окапываться, а ты, друг ситный, инвентарь ротный растерял, вот и бежишь под огнем в ближайшую деревеньку за топорами – лопатами. И построишь окоп, который сопливая мина обвалит. И будет немец по часам, как на работу, ходить в контратаку и возвращаться без потерь.

Я не очерняю, я просто констатирую факт. Немцам тоже далеко не всегда удавалось так форсить. Рядом с нами – лунный пейзаж : работали «катюши». Копать бесполезно, земля нашпигована осколками, ничего целого тут просто не могло сохраниться. «Разлетались головы и туши»… на краю воронки из земли торчит человеческая мосолыга, бедренная кость, точнее, ее половина, а все остальное разлетелось по округе. Фрицам тут явно не повезло. Некоторые снаряды рвались не целиком, а расходились «розочкой» и сейчас валяются в траве. На счет всякой мистики, которой так любят потчевать читателя всякие «солидные» издания, скажу, что никаких глюков – ни зрительных, ни слуховых , ни днем, ни ночью никто из нас не наблюдал. Мы над мертвыми (даже немцами) не издеваемся, чего нас пугать? А вот круги на полях видели. Что это такое, объяснить не можем. И в одном месте сохранился след от «Тигра». Невероятно, но такой колеи нет ни у одного другого танка или трактора, так что ошибка исключена.

Вот и обед. На рогозе кипит котел. В меню сегодня (и всегда) макароны с луком и тушенкой. Крепчайший чай. Печенье и сухари. Мужики едят, сыпят шутками. Поисковики народ веселый. А вот водки нет. У нас в поиске – сухой закон. Выпить на природе можно в свободное время. И находки никто не прячет. Все идет в фонд музея и только с разрешения Михайлыча можно взять себе какую-нибудь вещь. После обеда – снова работа. И так до темна. В сумерках ужинаем остатками обеда и идем к автобусу. День был удачный. В рабочую неделю мы все на работах, на службе, реставратор Юрик из кусков собирает копии оружия. Именно копии. Закон об оружии каждый поисковик знает наизусть. И у милиции претензий к нам нет — все под контролем. А если кто что и толкает разной шпане, так ведь фронт был огромен – на каждом километре мента не поставишь.

«Красная, красная кровь
Через час уже просто земля.
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами звезды по имени Солнце…»

В. Цой.

Контрактник.