Туманное ноябрьское утро плавно перетекало в пасмурный день. Небо было затянуто сплошными серыми тучами. Холодный ветер срывал с деревьев последние листья. Временами моросил мельчайший дождь. Всё, как и положено поздней осенью. Хочешь согреться? — Копай усердней!
Откуда-то сверху раздался прощальный гогот — не иначе, дикие гуси, больше некому. Я разогнул спину и поднял голову: нет, никого не видно в небе, летят выше туч. Зима уже совсем скоро…
Отвалы вывернутой земли блестели под дождём. Рядом работали Валера с Николаем. Сообща мы «поднимали» траншею. Её вырыли немцы и заняли здесь оборону. В конце февраля (1944 года) пришли наши и сразу вышибли фрицев с этих позиций. И пошли дальше, на соседнюю деревню. Взять которую не получилось, и теперь уже немцы отбросили наших назад. Шли ожесточённые бои, но основная линия «Пантера» устояла. До июля 1944 года.
Так что траншеи эти меняли хозяев несколько раз, и шансы найти останки незахороненных бойцов имеются. Одно плохо: после войны тут всё зачистили бульдозером. Сровняли с землёй окопы и землянки, сгребли с полей всё, что осталось от войны. И теперь тут ровное место, и надо постараться, чтобы найти следы былых боёв. А деревня эта так и не восстановилась, и только по камням-фундаментам можно понять, где когда-то стояли избы.
Но, кажется, мы нашли одну траншею. Вот «настрел» (стреляные гильзы), и в большом количестве. Гильзы русские (7, 62), гильзы немецкие (7, 92). Гильзы винтовочные и пистолетные. Пустой магазин от нашего ППШ. А вот и редкая находка: магазин от немецкого «Штурмгевера» под промежуточный патрон. Да, постреляли тут и русские, и немцы.
Всё это хорошо, но главная наша цель — найти останки наших бойцов. Вот с этим пока не густо. С самого дна траншеи достаём винтовочный шомпол. Потом — ржавый гранёный штык. Битые винные бутылки (французские виноделы исправно снабжали вермахт своей продукцией!). Расколотые русские чугунки, немного битых чайных чашек и крынок — ну, всей этой посудой фрицы разжились в деревне. А вот кое-что поинтересней: две кружки, русская круглая и немецкая «плоская», алюминиевая. Такие кружки немцы носили на своих флягах. Остатки от русских армейских котелков. Да, жизнь тут кипела. Вот только смерть ходила совсем рядом…
Дело осложняется тем, что траншея была «перепахана» артиллерией, причем с двух сторон. А потом её «схлопнул» бульдозер. Поэтому грунт представляет собой невообразимую мешанину, слои черной земли и глины перемешаны самым причудливым образом. И бывает трудно определить, куда тянется траншея, и где надо копать.
Мы выпрямили спины и остановились передохнуть. Дождь прекратился, ветер ослаб, немного потеплело. И тишина… Не крикнет журавль, не прожужжит шмель, лягушка, и та не подаст голос. Кто улетел, кто впал в спячку, кто забился от дождя по дуплам и норам. Только красные листья плавают в лужах, а скоро и их засыплет снежная пороша. Рябину давно склевали дрозды, жёлуди съели кабаны. Лишь кое-где алеют гроздья калины, как память о лете.
Но вот меж кустов показались две фигуры с лопатами и металлоискателем. Это возвращались Пётр Михайлович и Денис. Что-нибудь нашли? Ничего особенного. Мы допили остывший чай из чайника, доели лепёшки. После обеда Пётр Михайлович и Денис присоединились к нам, и дело пошло быстрее.
Сперва нашли стеклянную советскую флягу, потом ещё одну. Находка не то чтобы очень редкая, но и не частая. Мы их уже года два не находили. Потом нашли сразу три таких фляги, жаль только, что разбитые. Нашли немецкую алюминиевую флягу, распиленную на две части. (Так на фронте делали посуду, если было не достать чего получше). Да, народу тут было немало. Похоже, что здесь было перекрытие или «лисья нора». По дну траншеи тянутся «полёвки» — черная русская и красная немецкая. Полно обгоревших деревяшек. И встречаются куски колючей проволоки.
Что такое? Мы выкапываем человеческую бедренную кость. И сразу же — кусок тазовой кости. Потом — ребро и ключицу. Мгновенно забыта усталость, роем, как экскаваторы. Но на этом находки прекращаются. Прозвонили стены металлоискателем, потыкали дно щупом — ничего, одни куски жести. Вот незадача. К тому же ноябрьский день короток. Уже пятый час, скоро совсем стемнеет. А нам ехать по плохой, раскисшей дороге. Так что надо закругляться. Приедем в следующий раз, всё тут перероем. Мы быстро попрыгали в уазик, и поехали домой, куда и прибыли благополучно.
Следующий раз
Утром наш уазик пробирался по раскисшей грунтовой дороге. Машина скользила, как корова на льду, но не проваливалась глубоко — размякший слой земли был не толст, под ним сохранилась твердая глина. Валера крутил баранку, как гонщик на авторалли, и уазик послушно выбирался из самых, казалось бы, гиблых мест. Вот миновали разрытый кабанами участок, выехали на траву, и наконец-то добрались до места. Кипятим чайник, пьём чай с оладьями, и приступаем к работе.
Не прошло и пяти минут, как раздался радостный крик: «Есть! Нашли!» Череп того самого бойца оказался рядом с траншеей. Затем обнаружили руки-ноги, позвонки. Итак, один боец уже есть. Но что такое? Извлекаем две ноги, потом третью, потом четвёртую… Дело ясное — тут лежат два бойца. И точно — вскоре мы находим второй череп (со стальным вставным зубом), потом вторую грудную клетку. Стоп! Что это? Никак колодка? Ну так и есть. Теперь надо искать саму медаль. Не прошло и пяти минут, как медаль «За Отвагу» была найдена.
У всех радостное настроение. Медаль эта номерная, так что можно будет установить личность бойца. Я бегом кидаюсь к машине и приношу фотоаппарат. Один снимок, второй. Но вот мы находим третьего бойца. Потом — четвёртого. Груда останков на расстеленном мешке растёт и растёт. И становится ясно, что это — воронка от снаряда, в которую были сброшены останки погибших. Воронка была совсем рядом с траншеей, буквально на её краю. Обуви на погибших нет, касок тоже нет. Медаль была в нагрудном кармане, потому и уцелела. (От одежды остались одни пуговицы). Кто сложил останки убитых, наши или немцы? Теперь уже не установишь, да и надо ли? Позиции переходили из рук в руки, убитых было некогда хоронить, и их просто сложили в ближайшую воронку. А потом пошли дальше, на запад. И лежали они до ноября 2022 года. Отвезём теперь их на линию Сталина, а на день города похороним с отпеванием и воинскими почестями. Трех безымянных и одного установленного. «От героев былых времён, не осталось порой имён, те, кто приняли смертный бой, стали просто землёй и травой. Только грозная доблесть их, поселилась в сердцах живых…» Ну так вот, чтобы эта доблесть не иссякала, и работает наша группа «Поиск» уже больше тридцати лет.
Больше в тот день находок не было. Всякое железо, в основном сельскохозяйственное. Ну, разве что нашли огромную косу, «десятку», если не больше! Даже не представляю, как можно работать такой.
Под конец дня выглянуло солнце. Словно хотело порадовать нас. Окружающая природа сразу ожила, и мы повеселели. Я сделал пару фотографий. Ноябрьское солнце высоко не поднимается, да и дело было к вечеру. Его лучи стелились над самой землей, давая необычное, почти горизонтальное освещение. В приподнятом настроении мы сложили останки в мешок, погрузили в кузов уазика. Сели сами и поехали домой. По колдобинам, по лужам, ну и по хорошей дороге немножко. Вымазались, конечно, и немного вроде бы устали. Но это всё пустяки. Туда ехали — нас было шестеро, обратно — уже десять…
