Июль 1944 года, Псковщина. Немецкая оборонительная линия «Пантера» прорвана, и вермахт с боями отходит в Прибалтику. Толпы оборванных и злых фрицев толпятся на переправах, проходят через уцелевшие русские деревни. Те из немцев, кто может изъясняться по-русски, орёт: «Ничего-ничего, через десять лет вернёмся!»
Многие из этих немецких солдат не успели уйти с русской земли. Они полегли, прикрывая отход своих войск, потонули на переправах, попали под бомбы. Но большинство отступило, окопалось в Прибалтике, и образовало там Курляндский котёл, разгрызть который наша армия так и не сумела. (Курляндский котёл капитулировал вместе со всей Германией, 9 Мая 1945 года). Так что кое-какие основания для оптимизма у немцев были даже летом 1944 года.
Разумеется, солдаты были слабы в политике, и тем более в экономике, и орали так, как их учила геббельсовская пропаганда. Они надеялись на чудодейственное «секретное оружие», которое рейх применит в последний момент и которое остановит наступление «большевистских орд» на Европу. Ещё они думали, что под самый конец войны противоречия между СССР и англосаксами достигнут такого уровня, что Третья мировая война начнётся, когда ещё не закончится Вторая. А поскольку немцы – лучшие в мире солдаты, и к тому же, единственные, имеющие опыт войны на Востоке, то Германию не будут разоружать, и вообще, до капитуляции дело дойти не может.
Как известно, «секретное оружие» так и не применили по простой причине – его не было в наличии. Хотя в разработках немецких фирм имелись весьма остроумные проекты, некоторые из которых даже начали воплощаться в жизнь. И церемониться с Германией тоже не стали, хотя Черчилль под конец войны пытался создать армию из пленных фрицев (для новой войны против нас, разумеется).
Вермахт не сумел вернуться в Россию ни в 1954 году, ни в последующих. Германия была вынуждена безоговорочно капитулировать, её лишили армии, изрядной части территории, промышленности и сельского хозяйства, страну поставили под полный контроль победителей. (Даже свой золотой запас немцы обязаны держать в США – на всякий случай, мало ли что).
Гитлер сдох, Третий рейх лежал в руинах, стран была разделена. Кажется, капут? Не совсем. Прошло каких-то десять лет, и Германия снова превратилась в экономический локомотив Европы. Соглашение этой страны с Францией по углю и стали легло в основу нынешней объединённой Европы, «Общего рынка». В «европейском оркестре» Германия снова становится первой скрипкой.
Разумеется, наши нынешние коммуно-демократо-патриоты объясняют этот факт врождённым преимуществом капитализма над социализмом. Дескать, в западной Германии сохранился капитализм, от этого и произошёл бурный экономический скачёк. Правда, при этом совершенно непонятно, почему ничего подобного не произошло во франкистской Испании? Ведь там коммунизма не было и в помине, и даже во Второй мировой войне эта страна не участвовала, так что не подверглась разрушениям. И тем не менее – никакого рывка. Во загадка!
Хотя, ничего загадочного тут нет. Уже летом 1945 года, когда в побеждённой Германии работали экономические специалисты стран-победительниц, открылись удивительные вещи. Нижеприведённые факты взяты из статьи Уильяма Ширера, известного американского журналиста, автора весьма толковых книг по Второй мировой войне. («Конференция «Терминал» — подлинная веха в истории»).
Как известно, Ширер был толковым журналистом, а это значит, умел добывать информацию. Ею с ним охотно делились американские экономические и финансовые эксперты, командированные в Германию для оценки состояния экономики этой страны. Им, этим людям, открылись удивительные вещи.
Выяснилось, что ущерб, нанесённый бомбёжками союзников, далеко не так велик, как казалось в ходе войны. Эксперты англосаксов в один голос утверждали, что германская промышленность осталась, по сути, нетронутой, и если предоставить немцам полную свободу, то через пять лет Германия станет более сильной промышленной державой, чем была в 1939 году.
Невероятно, но именно во второй половине 1944 года, когда авиация союзников добилась полного господства в небе над Германией, немецкая промышленность ставила рекорды по выпуску вооружений! Были незначительно повреждены лишь отдельные заводы, которые после небольшого ремонта готовы возобновить производство.
Но ведь известно, что союзники зверски бомбили немцев. При бомбёжке Дрездена (13-14 февраля 1945 года) народу погибло больше, чем в Хиросиме и Нагасаки. Да и другие города Германии были превращены в руины. Но вот загадка – бомбы сыпались на головы гражданских немцев, а военные заводы продолжали работать почти без помех! Внятных объяснений этому феномену Ширер не даёт, но намекает про некоторых американских бизнесменов, появившихся в разгромленной Германии с целью вернуть свои предприятия или «отжать» немецкие. Капитализм, однако. «Приватизировать» было что.
К примеру, лишь один завод концерна «Фарбениндустри» производил столько же красителей, столько все химические заводы Соединённых Штатов, вместе взятые. На заводе не оказалось ни одного разбитого стекла, и он был готов возобновить выпуск продукции в любой момент.
Почти все доменные и мартеновские печи Германии не пострадали и также были готовы разливать сталь немедленно или после небольшого ремонта. Потенциальная мощность германской металлургии поставляла в 1945 году 25 млн. тонн стали, при том, что самой Германии для мирной жизни требует лишь 5 млн. тонн.
По алюминию. В 1945 году, после войны и после ужасающих разрушений, Германия могла произвести (если бы ей это позволили) 250 тыс. тонн «крылатого металла». В 1933 году, когда Гитлер пришёл к власти, эта страна производила 40 тыс. тонн.
Продукты переработки каменного угля. Из них производятся сотни материалов, применяемых в военном деле. Производственные мощности Германии, самые крупные в мире, практически не пострадали.
На долю Германии приходилось половина производства водорода, и она могла достичь этого уровня после небольших восстановительных работ.
Станкостроение. Как известно, эта отрасль является ключом современной обороной промышленности. (Мне непонятно стремление Путина вооружить Россию, не восстановив собственное станкостроение. Это напоминает известный «Линкор без днища», по меткому выражению Черчилля).
Так вот, в 1939 году Германия обогнала все страны мира (в том числе СССР и США) по выпуску станков и объёму промышленных мощностей в этой отрасли. Это была сильнейшая заявка на мировое господство! И хотя станочный парк понес потери в ходе войны, Германия и в 1945 году располагала достаточными мощностями для дальнейшего расширения производства.
Вывод: если не принять мер, если предоставить немцев самим себе, то уже через пять лет Германия вновь станет великой военной державой, способной выпускать больше вооружений, чем делала это при Гитлере. Поэтому немцев надо держать на коротком поводке, не допускать чрезмерной концентрации производства, не позволять им иметь дееспособную армию. И вообще, будет лучше, если контроль над немецкой индустриальной базой будет в руках союзников. Три крупных войны, развязанных этой страной на протяжении жизни трех поколений, говорят сами за себя. (Франко-прусская, Первая мировая и Вторая мировая).
Исходя из этих соображений, было признано нецелесообразным использование немецкой военной мощи в потенциальном конфликте с Советским Союзом. Кто может поручиться, что новый германский меч, откованный для войны с Востоком, для разминки не срубит дюжину-другую западных голов? В общем, немцы окончательно вышли из доверия, и позволить им возродить великую Германию означало получить очень мощного конкурента в самом ближайшем будущем.
Что касается Советского Союза, то на Западе нас всерьёз не принимали. Считали Советский Союз чем-то вроде гуннской империи – огромной, сильной, но недолговечной. Вероятно, рассудили, что Сталин уже стар, долго не проживёт. А после его смерти страна развалится, так как никто из его окружения даже отдалённо не может его заменить. (Запас прочности оказался больше, чем рассчитывали – СССР пережил Сталина почти на сорок лет).
Таким образом, репарации с побеждённой Германии было решено брать в основном натурой – станками, новыми технологиями, вообще, преимущественно барахлом. Необходимо было подорвать немецкую промышленную мощь. (После Первой мировой войны репарации с Германии брали деньгами: и к чему это привело?)
При этом попытки Сталина взыскивать репарации на общегерманской основе были отклонены, и таким образом, каждая сторона обчищала свой оккупационный сектор. Что было для нас не очень выгодно, так как мы не получили доступа к промышленным гигантам Рура.
Со своей стороны, ещё в ходе войны Сталин приказывал захватывать Силезский промышленный район, по возможности не разрушая немецких заводов. Разумеется, мы капитально обчистили свой сектор, вывезя в СССР всё, что можно. Союзники в своих секторах тоже не отставали, и таким образом, первые два послевоенных года положение Германии напоминало положение России в 90-х годах: нищета, голод, разгул преступности, толпы беженцев.
Но в 1947 году все изменилось. Англосаксы признали необходимость сильного немецкого государства (разумеется, под их полным контролем), и позволили фрицам начать реальное восстановление их страны. Разумеется, в рамках «плана Маршалла», и даже сверх оного. (Германия получила по этому плану не так уж много, меньше других).
Дело в том, что, судя по всему, в страну стали возвращаться прежние капиталы, вывезенные ещё при Гитлере. Фюрер был ещё жив и даже отчасти здоров, когда в 1944 году началось бегство капиталов из Третьего рейха. К тому времени промышленно-финансовые тузы и прикормленные ими нацистские боссы уже не сомневались в проигрыше войны. Было решено бросить Гитлера на произвол судьбы, и спасать то, что ещё можно спасти, для будущего восстановления Германии. Сколько капиталов было вывезено из Германии, в какие страны – об этом можно только догадываться. Но, судя по всему, немало.
Вот эта версия мне кажется гораздо более правдоподобной, чем бредни о зарытых нацистских кладах, «золотых поездах», фашистском чудо-городе подо льдами Антарктиды. Никакой романтики – всё было предельно прозаично. Награбленные средства не зарывали в землю и не везли в подводных лодках в Латинскую Америку, а чинно-мирно переводили в западные банки. (Война для фраеров, пусть они кладут свои тупые головы за Германию да за фюрера, а умные люди всегда меж собой договорятся).
Всё это, да ещё трудолюбие и дисциплинированность немецкого народа привело к тому, что уже в середине 50-х годов ФРГ стала экономическим гигантом Европы (и при этом – политическим карликом).
Что касается ГДР, то на её территории не было мощных промышленных районов. И очень уж развитого сельского хозяйства там тоже не наблюдалось. (Житница Третьего рейха, Восточная Пруссия, была поделена между Польшей и СССР, территории восточнее Одера-Нейсе тоже отошли к Польше). План Маршалла, как известно, обошел соцстраны стороной. И награбленные капиталы тоже не могли вернуться в эту часть Германии, пока там у власти стояли коммунисты. Социализм советского образа был глубоко чужд немецкому народу. Лидеры ГДР это хорошо понимали, и всем свои видом показывали советскому руководству: вы лишили нас промышленности, вы навязали нам удобный для вас строй, так теперь кормите нас. Всё это привело к постепенному, но неуклонному отставанию Восточной Германии от Западной. Дальнейшее общеизвестно. (Интересно, что гимн ГДР начинался словами: «Целеустремлённо поднимемся из руин…»)
Одно меня поражает в этой истории: почему немцы, точнее, их элита, не разворовали капиталы при их переводе в западные банки, а потом вернули их обратно? Вы можете себе представить «новых русских» (и старых партейцев), возвращающих свои наворованные деньги из западных банков, дабы возродить Россию? Я лично такой фантастической картины представить не могу. (Наверное, у меня не слишком богатое воображение).
А вот немцы всегда доверяли своей элите. Верили, что «новые фрицы» их не бросят, не разворуют Германию до последнего винтика, не сбегут с награбленным барахлом за океан. Как это у них получалось, мне не понять.
Говорят, что развитый капитализм невозможен без взаимного доверия в обществе. Не знаю, что это такое, но говорят, что немецкие солдаты в 1941 году (и вообще, западные люди) отличались какой-то ребячьей доверчивостью. (По нашим меркам). Возможно, для них капитализм был очень даже ничего! Но только не для нас…
Да, а как же их обещание вернуться через десять лет? А они вернулись. Правда, не через десять лет, а через сорок. Лакированные «мерседесы» оказались более убойным оружием, чем бронированные «тигры». Но это уже тема для другой статьи.